Развитие в СССР судебномедицинской экспертизы волос (Исторический очерк)

В первые годы после Октябрьской революции и гражданской войны исследование волос составляло незначительную часть экспертной практики.

В 1926 г. Н.Л. Поляков, проводя экспертизу сходства волос принятым в то время способом (по цвету, диаметру и характеру свободных концов), обнаружил сходные волосы у убитого, 2 подозреваемых и у себя. Он предложил сравнивать также пигмент волос и характер поперечных и продольных срезов.

Оживленную дискуссию вызвала реакция, предложенная К.С. Косяковым (1927) для различения мужских и женских волос, оказавшаяся недостоверной.

В 1930 г. М.А. Бронникова установила зависимость между наличием сердцевины и толщиной волос человека и животных.

В 30-х годах Schroeder предложил новый признак — строение кутикулы волос, изучаемое на негативных отпечатках, который был внедрен в судебномедицинскую практику после того, как Μ. М. Петрачков (1939) подтвердил его ценность. С.М. Сидоров (1940) удачно рационализировал его.

Использование рисунка кутикулы пошло по 2 путям: 1) изучение указанным методом волос человека и животных, 2) предложение новых методик. К первому относятся работы А.Я. Колмаковой (1950) и Н.Г. Александрова (1960), ко второму —работы К.Е. Завадинской (1949), Е.И. Мима (1955), И.М. Богич (1963), предлагавших другие материалы для отпечатков.

К визуальному изучению отпечатков кутикулы примыкает метод подсчета линий ее рисунка на негативных отпечатках. В 1956 г. А.К. Туманов подтвердил имевшееся в зарубежной литературе сообщение о том, что число линий рисунка кутикулы можно использовать для доказательства различия волос и их регионального происхождения. Н.Г. Александров (1960) также нашел, что достаточная разница в показателях средних чисел линий рисунка кутикулы доказывает несходство волос.

В отличие от упомянутых выше авторов Г.Ф. Березенцева, М.Г. Шубич и А.Ф. Рубежанский (1956) изучали рисунок кутикулы на самом волосе фазовоконтрастной микроскопией. В 1958 г. А.Ф. Рубежанский и М.Г. Шубич применили этот же метод к подсчету линий рисунка кутикулы.

Ю.Г. Твалчрелидзе (1959) изучал рисунок кутикулы и оптический край волос люминесцентным методом. Изучение поперечных срезов позволило значительно обогатить судебномедицинскую экспертизу волос.

В конце XIX века Н.А. Оболонский, П.А. Минаков и др. исследовали «разрез волоса», т. е. поверхность его поперечного сечения, а не микроскопические срезы. В дальнейшем стали использовать обычные гистологические методы (Л.М. Эйдлин, 1955). Kockel предложил более быстрый способ, который усовершенствовала в 1938 г. М.А. Бронникова, а в дальнейшем А.М. Давидович (1938), С.М. Сидоров (1944), А.А. Овсепян (1946) и Т.В. Боровецкая (1952). Этот метод широко применяют в практике. Однако он имеет недостатки, которые учел Л.М. Эйдлин (1955), предложив новый способ изготовления поперечных срезов, допускающий сравнение в одном препарате всех волос, подлежащих исследованию. И.И. Саввинова (1952) и Н.Г. Александров (1956), применив этот метод, описали выявляемые на поперечных срезах характерные признаки, могущие служить основанием для решения вопроса о принадлежности волос человеку или животному и какому именно. Н.Г. Александров (1960) высоко оценивает указанный метод.

Казалось, что макро- и микроскопическое исследование волос уже не могло дать ничего нового. Однако в 1954 г. Пак Дон Сор, изучая механические повреждения волос, предложил исследовать и поверхность торцового конца; комплексный способ (с микрофотографированием) позволил выделить особенности, которые разрешают судить о виде повреждающего орудия и расширить пределы возможностей дифференциальной диагностики повреждений волос. С.Д. Каплан (1956) выявил отклонения от обычного вида луковиц вырванных волос. И.И. Осипов (1958) провел наблюдения над волосами, подвергавшимися искусственной окраске или обесцвечиванию. Д.А. Армеев (1960) предложил свою классификацию форм волос.

В конце 50-х годов возникли новые направления в исследовании волос. Авторы, указывая, что ограниченность экспертизы связана с использованием только макро- и микроскопического изучения и морфологических особенностей, а экспертные суждения не свободны от субъективизма, привлекли ранее не исследовавшиеся свойства волос и предложили способы объективной регистрации.

Начало было положено Н.Г. Александровым (1958), работавшим под руководством проф. Л.М. Эйдлина. При обычном исследовании отбирали сходные волосы и подвергали их воздействию различных химических веществ; результаты изучали на поперечных срезах. Разрешались вопросы об отличии сходных волос человека и животных, непигментированных и пигментированных, а также об отличии сходных волос разных людей, седых и пигментированных. В первом случае различие выражалось в неодинаковом соотношении между межклеточным веществом и веретенообразными клетками, а также в форме и величине последних, во втором проявлялось отчетливое различие в цвете и характере пигмента.

Л.М. Эйдлин (1962) предложил комбинировать химическое воздействие с термическим. Пучки дифференцируемых волос подвергали действию определенной температуры, каждый пучок делили на 2 части; сравнивали поперечные срезы волос, подвергнутых только термическому воздействию, и волос, дополнительно обработанных химическими веществами, что удваивало возможность возникновения в морфологически сходных волосах признаков сходства или различия.

В основу другого направления в 1959 г. был положен спектрографический метод. Е.Ф. Колокольцев прибегнул к нему для доказательства обработки волос восстановителем, А.К. Туманов и А.А. Розанов — для выявления профессиональных отложений различных веществ. В 1961 г. А.П. Загрядская и Е.Ф. Колокольцев выявляли в волосах отложения химических элементов, используемых при окраске, завивке и прочих косметических воздействиях. В 1965 г. Д.Я. Шабельник изучал распределение микроэлементов в волосах в связи с половой принадлежностью, возрастом и цветом волос.

В данных, полученных названными авторами, отмечаются существенные противоречия в отношении постоянства распределения элементов в волосах. Например, А.П. Загрядская, Е.Ф. Колокольцев и Д.Я. Шабельник считают Мп нормальной составной частью волос, тогда как А.К. Туманов и А.А. Розанов находили его не во всех случаях. Д.Я. Шабельник обнаруживал Pb во всех исследованных образцах волос, а А.П. Загрядская и Е.Ф. Колокольцев совсем не обнаружили его в волосах, не подвергавшихся воздействию свинца. Д.Я. Шабельник нашел Ag во всех случаях, а остальные авторы не обнаруживали его в естественных образцах волос. Содержание микроэлементов связано с полом, возрастом, цветом волос, внешними воздействиями (косметические или профессиональные) и зависит от точности определения.

Π. Р. Сысоева (1957) показала, что при применении поляризованного света хорошо выявлялись механические повреждения волос. А.С. Султанов и Ш.А. Селимханов (1956), Π. Р. Сысоева (1958) изучали механические свойства волос (прочность, эластичность).

А.Н. Кишиневский (1957—1961) в экспертизе сходства волос применил величину преломления и установил критерии ее доказательности. Он подчеркнул также преимущества статистического анализа.

М.А. Васильев и А.Н. Кишиневский (1960), впервые применив фотометрию, установили, что колебания средних величин пропускания света волосами одного человека незначительны, а в волосах разных лиц большие. В 1962 г. работу продолжил А.Н. Кишиневский. В.А. Татаренко (1965) использовал микрофотометр МФ-4, что дало объективные показатели в виде графического изображения оптического свойства волос. Фотометрическое исследование и статистическая проверка позволяли в ряде случаев устанавливать достоверное различие.

Определение агглютиногенов системы АВ0 в волосах впервые произвел Krefft (1954). Большинство зарубежных авторов считает возможность определения групп в волосах сомнительной или вообще отрицает ее. В 1957—1958 гг. Г.А. Прейсман сообщил об успешном определении агглютиногенов в волосах. Предложенные им способы другими авторами не применялись.

Р.Г. Геньбом и Η. П. Корнеева (1957—1961) исследовали растертые волосы реакцией, абсорбции. В навесках по 50—25 мг выявляли свойства А, В, 0, причем высота абсорбционной способности их в волосах и крови оказалась сходной. В 1960 г. Л.Г. Бирюкова проверила этот метод. Агглютиногены А, В и 0 почти всегда хорошо выявлялись в навесках по 10 мг. Л.Г. Бирюкова установила связь между возможностью определения агглютиногенов в волосах и выделительством. Η. Н. Ачеркан (1963) применила обработку волос бромистым литием при высокой температуре вместо механического измельчения. Групповые свойства, в том числе сопутствующей агглютиноген 0 (II), можно было иногда выявить даже в навесках 5 мг, но волосы слабых выделителей связывали разноименный агглютинин при низких показателях специфической абсорбции. Косметические воздействия не влияли на определение группы.

Наряду с указанными выше развивается возникшее по инициативе М.А. Бронниковой отдельное направление — изучение шерстного покрова домашних и некоторых диких животных. Первым в серии этих работ было исследование Μ. М. Петрачкова (1939), изучавшего шерсть лошадей различных пород. Впоследствии Т.В. Боровецкая (1961) указала на дифференциально-диагностические признаки волос нескольких других пород лошадей и коров. Л.Г. Бирюкова (1940) исследовала шерсть домашних кошек. Волосы ряда животных Средней Азии изучали С.М. Сидоров (1944) и Д.А. Армеев (1960—1961). А.А. Овсепян (1946) описал волосы домашнего буйвола. Т.В. Боровецкая (1952) указала на ряд особенностей, позволяющих различить волосы овец и коз различных пород и отдифференцировать их от волос других животных и человека. Она же (1961) исследовала волосяной покров свиней. Т.В. Боровецкая (1952) изучала строение сердцевины волос различных животных и внедрила в судебномедицинскую практику исследование дисков сердцевины. Л.И. Кузнецова (1956) изучила волосы обезьян. Большая часть перечисленных исследований осуществлена при выполнении кандидатских и докторских диссертаций под руководством М.А. Бронниковой.

Отдельные работы не укладываются в рамки указанных выше направлений. Вопрос развития и возрастных изменений волос разрабатывался Е.А. Загоручко (1957). А.Н. Кишиневский (1958) показал, что исследование волос при транспортной травме может помочь восстановить картину происшествия. В.И. Парный (1958) успешно применил сравнительное исследование волос для установления приживляемости кожного трансплантата у человека. Пак Дон Сор предложил метод определения давности стрижки волос.

Объем, который в практике занимает экспертиза волос, возрастает. В 1926 г. Н.Л. Поляков отмечал, что такие экспертизы встречаются «сравнительно редко». Н.В. Терзиев (1940) привлек внимание следственных работников к значению волос, указав на ошибочность мнения, будто волосы могут служить вещественными доказательствами только в делах об убийствах. В 1949 г. Е.С. Лутчева сообщила, что значение исследования волос по мере улучшения методик возрастает. В 1958—1965 гг. был опубликован ряд сообщений, авторы которых анализировали экспертизы волос в конкретных лабораториях (Б.В. Меркин, 1958; Д.А. Армеев, 1958; К.И. Сухова, 1962; Ή. М. Богич, 1963; А.К. Ковалева и О.А. Подчиненова, 1963; X. А. Палло, 1965). Значительное место в литературе о судебномедицинском исследовании волос занимает описание отдельных экспертных случаев (М.А. Бронникова, 1949; В.С. Житков, 1961; О.М. Маркарьян и Д.А. Армеев, 1961; А.А. Лукаш, 1965). Эти сообщения свидетельствуют об успешном применении экспертизы волос в различных судебномедицинских лабораториях. Методика и техника экспертизы волос отражена в руководствах М.А. Бронниковой (1947), А.К. Туманова (1961), М.А. Бронниковой и А.С. Гаркави (1963), Р.Г. Геньбом и Η. П. Корнеевой (1965).

Из изложенного видно, как развивается данный раздел судебномедицинской экспертизы, имеющий большое значение для расследования различных преступлений. Постепенно расширяется круг вопросов. В рамках микроскопического исследования улучшались существовавшие методики (изготовление поперечных срезов) и внедрялись новые (изготовление негативных отпечатков кутикулы и пр. ). Изучался шерстный покров домашних и некоторых диких животных; в этом плане выполнено много исследований. Работа должна завершиться составлением отечественного атласа волос животных.

Известный субъективизм, присущий экспертизе волос, выполняемой микроскопическим путем, побудил судебных медиков расширять возможности исследования и искать объективные методы. Так, были предложены, испытаны и внедрены в практику новый метод изготовления поперечных срезов, подсчет линий рисунка кутикулы, получение дисков сердцевины, определение групповой принадлежности и пр.

Возникли новые направления в научных исследованиях: определение прочности и эластичности, величины преломления, пропускания света, дифференцировка химической обработкой, фазовоконтрастной микроскопией, спектральным анализом и т. д. Использование новых методов позволит расширить возможности экспертизы волос.