К вопросу о понятии половой зрелости

Обсуждение вопроса о четких объективных критериях половой зрелости в журнале «Судебномедицинская экспертиза», безусловно, положительно скажется на укреплении социалистической законности.

Основные положения статьи О.А. Панфиленко² правильны и хорошо аргументированы. Достоинством статьи является обоснованная критика содержащегося в «Правилах» 1934 г. толкования половой зрелости как некоего социально-биологического понятия, включающего в себя такие неопределенные признаки, как способность к воспитанию ребенка и подготовленность к самостоятельному существованию. Однако отдельные высказывания автора либо спорны, либо требуют дополнительного разъяснения, либо ошибочны.

Прежде всего вызывает сомнение правильность исходной позиции О.А. Панфиленко о том, что понятие половой зрелости должны определять судебные медики, в то время как юристы в случае необходимости должны решать этот вопрос в других аспектах. Понятием половой зрелости устанавливается круг лиц, охраняемых уголовным законом от ненасильственных половых сношений, а поэтому его нельзя рассматривать ни как биологическое, ни как судебномедицинское понятие. Оно характеризуется определенными биологическими признаками, но по своему значению является уголовноправовым, и его содержание невозможно вскрыть без предварительного уяснения социальной сущности преступления, предусмотренного ст. 119 УК РСФСР и аналогичными статьями УК других республик. Поэтому правильное определение понятия половой зрелости можно выработать лишь в результате совместных усилий судебных медиков и криминалистов.

Общественная опасность, а следовательно, и социальная сущность ненасильственного полового сношения с лицом, не достигшим половой зрелости, в основном заключается в причинении (или возможности причинения) ему физического вреда. Такие последствия могут возникнуть только у тех, у кого еще не закончился процесс полового созревания и поэтому отсутствует способность выполнения половых функций без вреда для своего здоровья.

Половые функции женщины заканчиваются вскармливанием новорожденного. Воспитание же и материальное обеспечение ребенка — уже не половые, а социальные функции, осуществляемые обоими полами и не имеющие, как правильно отмечает О.А. Панфиленко, никакого отношения к половой зрелости. Однако нельзя согласиться с утверждением О.А. Панфиленко о том, что критерии половой зрелости следует устанавливать, исходя из заботы не только о здоровье, но и о достоинстве женщины. Последнее составом ст. 119 УК РСФСР в качестве объекта уголовноправовой охраны не предусматривается.

Несостоятельна и попытка автора расширить медико-биологические признаки половой зрелости путем включения в них способности женщины к уходу за ребенком. В одной из своих предыдущих статей³ он также поддерживал определение понятия половой зрелости, в которое наряду со способностью к совокуплению, зачатию, вынашиванию плода, родам и вскармливанию ребенка был включен такой самостоятельный и крайне неопределенный признак, как способность к выполнению материнских обязанностей. Этот признак не является медико-биологическим и не может быть установлен заранее, т.е. до тех пор, пока эта неспособность не обнаружится в процессе ухода за ребенком. Экспертиза же обычно проводится до этого момента. В остальном толкование О.А. Панфиленко понятия половой зрелости не вызывает возражений и соответствует смыслу ст. 119 УК РСФСР.

В заключение необходимо остановиться на одном вопросе принципиального характера. Как известно, по предложению ряда судебных медиков, УК некоторых союзных республик при конструировании состава ненасильственного полового сношения с несовершеннолетними отказались от использования понятия половой зрелости, заменив его возрастным критерием (недостижение потерпевшим лицом 16-летнего или брачного возраста). Однако новое уголовное законодательство РСФСР и некоторых других союзных республик сохранило прежнюю конструкцию соответствующих составов преступлений, что вряд ли можно признать обоснованным.

Во-первых, для признания кого-либо виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 119 УК РСФСР, необходимо доказать предвидение этим лицом того факта, что потерпевшая (или потерпевший) не достигла половой зрелости. Предвидение обстоятельства, которое может быть установлено лишь при наличии специальных знаний и соответствующем исследовании, во многих случаях отсутствует, что толкает судебную практику на путь объективного вменения.

Во-вторых, если даже исключить из понятия половой зрелости так называемые социальные признаки, то единообразие в определении половой зрелости вряд ли будет достигнуто, так как и по поводу биологических показателей у судебных медиков нет единого мнения. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить точки зрения В.С. Груздева, М.И. Райского и В.М. Смольянинова о размерах таза, требуемых для признания женщины достигшей половой зрелости⁴.

Перечисленные доводы свидетельствуют о целесообразности замены понятия половой зрелости возрастным критерием в УК, где это еще не осуществлено. Судебные медики и криминалисты должны еще раз поставить вопрос о внесении соответствующих изменений в уголовное законодательство РСФСР и некоторых других союзных республик.

² Судебномедицинская экспертиза, 1965, №8, стр. 1.

³ «Сборник научно-практических работ судебных медиков и криминалистов». Вып. II. Петрозаводск, 1963, стр. 123—127.

⁴ М.И. Райский. Судебная медицина. М., 1953, стр. 381. В.М. Смольянинов, К.И. Татиев, В.Ф. Черваков. Судебная медицина. М., 1963, стр. 410—411.