Биоэлектрические изменения в коре головного мозга при затяжных истерических состояниях

Проблема реактивных состояний представляет большой клинический судебно-психиатрический интерес.

При реактивных состояниях, большую группу которых составляют истерические реакции, происходит нарушение деятельности всей нервной системы, что должно иметь отражение и в нарушении деятельности коры, головного мозга.

В. М. Бехтерев (1923) полагал, что в основе истерического невроза лежат конституциональные условия, которые сводятся к нарушению в обмене веществ, вследствие чего деятельность нервных центров при данном заболевании отличается большей возбудимостью и меньшей устойчивостью возбуждения. Н. Е. Введенский (1912) описал своеобразное состояние нервных центров, когда под влиянием длительного раздражения прекращаются какие-либо видимые рефлекторные реакции, но одновременно в синергистах и антагонистах держится повышение возбудимости (последние в обычных условиях, как известно, тормозятся). Это своеобразное состояние в центральной нервной системе он сравнивал с отравлением стрихнином и с истерическим состоянием. Рассматривая невротическое состояние как следствие нарушения нормального соотношения процессов возбуждения и торможения в коре головного мозга, П. К- Анохин (1958) старается раскрыть конкретные механизмы возникновения коркового торможения, полагая, что это должно определять наши представления о генезе невротических состояний. С этой точки зрения становится понятным существующее в психиатрии представление, что истерические расстройства выражают срыв высшей нервной деятельности с образованием неустойчивого состояния то возбуждения, то торможения. Эта хаотичность в деятельности центральной нервной системы при истерии исчерпывающим образом объясняется И. П. Павловым.

В условиях судебной ситуации длительное действие психической травмы, естественно, сказывается на нарушении кортикальных функций, что проявляется в особенностях клинического течения реактивного состояния (П.И. Фелинская). Нередко картина реактивного состояния в судебно-психиатрической клинике имеет большое сходство с прогредиентным психическим заболеванием и, как говорит А.Н. Бунеев, несет на себе отпечаток «шизофреноподобности».

Отграничение такого рода реактивных состояний от шизофрении и лечение их является одной из трудных задач и, несомненно, для решения ее нужны дополнительные методы исследования. Попытка привлечь электроэнцефалографическую методику для характеристики затяжных истерических состояний представляет значительный практический интерес.

Изучению динамики реактивных состояний (улучшения и ухудшения их) (посвящена работа Н.И. Фелинской, Е.Б. Мякиной, И.М. Фейгенберг и К.С. Ратнер (1956).

Попутно авторы отметили некоторые особенности биоэлектрической активности коры при затяжных реактивных состояниях.

Задачей нашей работы явилось исследование биоэлектрической активности коры головного мозга при различных проявлениях затяжных истерических состояний. Исследование проводилось методом электроэнцефалографических «кривых реактивности» (M.H. Ливанов, 1944). Кроме того, с целью выяснения функциональных возможностей коры больным давали кофеин и затем производили запись кривых реактивности.

По основной психопатологической симптоматике наблюдающиеся случаи относились к группе истерических реакций, причем эти реакции часто развивались у лиц, которые до заболевания не имели никакой склонности к истерическим проявлениям. Данные клинического наблюдения сопоставлялись с результатом экспериментальных исследований Обследовано 32 больных в возрасте от 20 до 47 лет с длительностью заболевания от 4 месяцев до 1 '/г лет, из них до 6 месяцев — 16 человек, до года — 12 и более года — 4 человека; 12 из 32 больных наблюдались в течение длительного времени (от 2 до 10 месяцев).

При биоэлектрической активности мозга по мере развития заболевания мы смогли уловить различие функциональных сдвигов биоэлектрической активности у этих больных.

У одной группы больных наблюдалось значительное колебание выраженности патологических изменений биоэлектрической активности мозга. В нее включено 17 человек из 32 обследованных, которые в дальнейшем были признаны вменяемыми. На высоте заболевания у них преобладал низкий уровень биоэлектрической активности мозга. Однако амплитуда колебаний была непостоянной и в отдельные дни могла достигать больших величин. Асимметрия была непостоянной; под влиянием кофеина или спонтанно в отдельные дни она исчезала.

Стойкую асимметрию волнового процесса отмечали С. А. Чугунов и Г.М. Нейштадт при истерическом гемипарезе.

Волновые формы электроэнцефалограммы были разнообразны и непостоянны. Регистрировались как медленные, так и быстрые колебания. Медленные колебания — малой амплитуды, нерегулярные. Тахиритмия в отдельных случаях достигала большой амплитуды, но она также не была постоянной. Кроме того, в отдельных записях отмечались одиночные острые волны и иглоподобные колебания. Альфа-ритм отсутствовал только у 2 больных. У 15 человек альфа-ритм разной степени выраженности регистрировался чаще в затылочных и теменных, реже — и в других областях коры головного мозга. У 9 из них он был четким и постоянным. В отдельных обследованиях под влиянием света альфа- ритм не исчезал, а напротив амплитуда его увеличивалась. Иногда в теменных, лобных и височных зонах депрессия альфа-ритма была более ослабленной, чем в затылочных. В височных и лобных зонах ослабление ее было более четким после приема кофеина. Нужно заметить, что данные явления были непостоянными. (Вследствие слабой реактивности первые изменения под влиянием света были нечеткими, в случаях, когда удавалось определить первые изменения под влиянием раздражения, они чаще возникали на 10-й — 14-й секунде от начала действия светового раздражителя. Последействие также было нечетким и колебалось от 2 до 10 секунд и более.

В отличие от наших данных С. А. Чугунов (1950) не наблюдал последействия при истерических реакциях.

У всех больных кофеин вызывал запредельное торможение, что подчеркивало слабость корковой деятельности. И только у 8 больных отмечалось повышение амплитуды биоэлектрических колебании, уменьшение патологических колебаний, улучшение четкости пороговых изменений и усиление реактивности.

Все эти особенности биоэлектрической активности указывают на тормозной характер корковой активности и нарушение корково-подкорковых отношений.

Подобные же наблюдения отмечались у реактивных больных, обследованных Н.И. Фелинской, Н.И. Смирновой, M.Г. Гулямовым.

У 8 больных этой группы удалось проследить изменения биоэлектрической активности мозга по мере улучшения их психического состояния. При этом на первых этапах улучшения наблюдалось усиление тахиритмии. В отдельных записях регистрировались быстрые неритмичные колебания, достигающие временами большой амплитуды; местами участки тахиритмии чередовались с участками медленных воли большой амплитуды. В отдельные дни тахиритмия сочеталась с участками со сниженной электрической активностью. В этот же период наблюдалось значительное непостоянство пороговых изменений (от 3 до 10 секунд) и времени последействия (от 2 до 10 секунд). Нам кажется, что это можно рассматривать не как превалирование возбудительного процесса, а скорее как нарушение соотношений возбудительного и тормозного процесса. На неустойчивый характер процесса возбуждения в коре указывало и действие кофеина, который подчеркивал слабость корковой деятельности. При дальнейшем улучшении психического состояния обследуемых альфа-ритм становился доминирующим в электроэнцефалограмме. Медленные волны и тахиритмия значительно уменьшались, в отдельных кривых они регистрировались только при стимуляции светом или после приема кофеина- Реактивность на световые раздражения усиливалась, более четко определялись первые изменения на раздражения и время последействия. В этот же период в отдельных записях удавалось отметить намек на нестойкие парадоксальные реакции (рис. 1а, б).

При полном выздоровлении можно было наблюдать нормализацию как фоновой записи, так и параметров, определяющих кривую реактивности.

Наиболее показательно это было у больных, обследованных в течение 2—4 месяцев. У 4 из них наступила стойкая нормализация биоэлектрической активности коры головного мозга. В остальных  наблюдениях, несмотря на клиническое выздоровление, анализ кривой реактивности и кофеиновая проба еще выявляли следы патологического состояния коры.

Н. И. Фелинской (1958) было отмечено, что обычно при выходе из болезненного состояния могут иметь место непродолжительно постреактивные изменения личности. Более наглядной нормализация биоэлектрической активности была при терапевтическом вмешательстве, что также отмечено А.К. Добржанской (1956).

У второй группы больных патология была стойкая и выражалась более однообразно. В нее вошли 15 из 32 обследованных, которые из-за длительности течения заболевания свыше 6 месяцев были направлены для лечения в психиатрическую больницу. На высоте заболеваний преобладал низкий уровень биоэлектрической активности, однако в отдельных зонах регистрировались высокоамплитудные медленные волны. Асимметрия амплитуды биоэлектрических колебаний одноименных точек разных полушарий была более постоянной. Кроме различной выраженности медленных волн, регистрировались тахиритмы, отдельные острые волны, иглоподобные и пикоподобные колебания. У 5 больных альфа-ритм полностью отсутствовал, у 4 он регистрировался только в затылочных областях, отдельными непостоянными вспышками и только у 6 был хорошо выражен. Депрессия альфа-ритма на сильный свет представлялась неодинаковой в различных зонах: чаще она была слабее в затылочных областях, но в отдельных обследованиях—в теменных, в лобных и даже височных зонах. Это наблюдалось чаще в тех случаях,

когда альфа-ритм был хорошо выражен в этих зонах, а амплитуда его преобладала в теменных областях по сравнению с затылочными.

Рис. 1. Электроэнцефалограмма больного С. а — обследование 1/IX 1955 г. на высоте заболевания; б — обследование 8/ХН 1955 г. в момент выздоровления.

Обозначения: 1 — отметка времени одна секунда; 2 — правое затылочное отведение; 3 — левое затылочное отведение; 4—правое лобное отведение; 5 — левое лобное отведение.

Рис. 2. Электроэнцефалограмма больного А. Обследование на высоте заболевании.

Обозначения 1 — отметка времени одна секунда ; 2 — правое затылочное отведение; 3 — левое затылочное отведение; 4 — правое лобное отведение; 5 — левое лобное отведение; 6 — отметка светового раздражения.

Первые изменения при раздражении были нечеткими и наступали на 6-й — 9-й — 15-й секундах действия света. Наблюдалось это обычно при выраженном альфа-ритме. В единичных, случаях возбудимость лобных областей была выше, чем затылочных. У 6 больных в отдельных обследованиях в лобных областях под влиянием света происходили значительные изменения колебаний биопотенциала. Однако вследствие постепенности наступающих изменений также представляло большие трудности определить первые изменения на свет. Последействие выявлялось не всегда, оно было равно 2—5 секундам. Под влиянием кофеина происходило еще большее снижение амплитуды биоэлектрических колебаний и ослабление реактивности. Волновой характер кривой заметно не изменялся. При длительном обследовании 7 больных только у одного намечалась нормализация биоэлектрической активности Это сказывалось в усилении реактивности, исчезновении парадоксальных реакций и отчасти — в более четких пороговых изменениях. У остальных 6 человек патологические изменения биоэлектрической активности мозга были стойкими. Улучшение выраженности альфа-ритма у отдельных больных сопровождалось большим распространением его по коре и усилением парадоксальных реакций. Это указывало на усиливающуюся патологию биоэлектрической активности, которая характеризовалась распространением тормозного процесса по коре. У 5 больных электроэнцефалографические данные были наиболее однообразными от одного обследования к другому. У одних постоянно регистрировались медленные волны значительной амплитуды, альфа-ритм был слабо выражен или совсем отсутствовал. У других — медленные волны, напротив, были слабыми или совсем отсутствовали, а альфа-ритм представлялся четким и постоянным.

И.М. Фейгенберг (1966), наблюдая отдельных больных с реактивным состоянием, обычно отмечал наряду со снижением уровня биоэлектрической активности и с ослаблением реактивности на световую стимуляцию выраженные нарушения. волновых форм. Он придавал большое значение наличию высокоамплитудных медленных волн, которые наблюдались на высоте заболевания, а в затяжных случаях держались постоянно. М. П. Ливанов (1948) писал, что специфичными при каком-либо заболевании могут быть не те или иные формы волн, а комплексы этих проявлений, их локализация и эволюция по мере течения заболевания. Он утверждал, что «складывающиеся отношения подобны тем, какие получаются часто при диагностике. Отдельные симптомы могут быть налицо при различных заболеваниях, но их комплексы-синдромы и их течение во времени характерны только для отдельного вида заболевания».

Нами уже ранее было установлено, что тяжесть психического заболевания далеко не всегда соответствует изменению волновых форм. И в данной работе нам также удалось заметить, что при оценке тяжести заболевания большое значение играют физиологические параметры кривой реактивности. Так, у 5 находившихся под нашим наблюдением больных первые изменения в затылочной области наступали позднее, чем в лобной, где они представлялись более четкими (рис. 2). Реактивность лобных областей также была сильнее. Парадоксальные реакции были более постоянными в затылочной зоне. (Кофеин в дозе 0,2 вызывал понижение амплитуды колебаний, ослабление реактивности и возбудимости везде, кроме лобных областей, где реактивность оставалась выраженной. Указанные изменения биоэлектрической активности мозга по характеру нарушения весьма близки к изменениям, наблюдающимся у больных шизофренией (M. H. Ливанов, 1948; Н. И. Смирнова, 1955, 1958; Н. А. Гаврилова, 1958).

Возможно, что сходство биоэлектрической характеристики больных с изменениями, отмечающимися три шизофрении, указывает на глубину я, вероятно, необратимость наступивших изменений в организме. Подобные состояния описаны Н. И. Введенским, А. Н. Бунеевым, Н. И. Фелинской и Е.Б. Мякиной.

Подводя итоги нашим обследованиям, можно прийти к заключению, что в соответствии с клинической картиной заболевания данные электроэнцефалографии больных при затяжных истерических состояниях свидетельствуют о различных нарушениях биоэлектрической активности коры головного мозга.

У одной группы больных наблюдались значительные колебания выраженности патологических нарушений биоэлектрической активности мозга. С течением времени у ряда этих больных наступала значительная нормализация биоэлектрической активности. Больные данной группы в дальнейшем выздоравливали.

У другой группы больных характер биоэлектрической активности был более однообразным от одного обследования к другому и патология представлялась более стойкой. B нее входили больные с более глубокими формами затяжных реактивных состояний.