Об особенностях алкогольного опьянения у психопатических личностей

В работах, посвященных влиянию алкогольной интоксикации на психическую деятельность, встречаются указания на своеобразную форму опьянения у лиц с психопатическими особенностями характера. Это своеобразие нередко вызывает диагностические трудности при разграничении простого и патологического опьянения. Отсутствие четких критериев патологического опьянения затрудняет диагностику сложных форм простого опьянения.

Литература, посвященная изучению патологического опьянения, сравнительно невелика. В работе С.И. Полинковского (1935) отмечено, что, несмотря на зависимость от разнообразных психогенных и физиогенных факторов, каждой характерологической структуре свойственна индивидуальная, обычная для нее реакция на алкоголь. На основании психопатологического анализа большого числа экспертных наблюдений сотрудники Института судебной психиатрии имени Сербского показали, что так называемая психопатическая форма патологического опьянения по существу не является качественно новым состоянием и не содержит психотической симптоматики, а представляет простое алкогольное опьянение у психопатических субъектов (М.И. Затуловский, Э.Н. Разумовская).

В течение последних 2 лет нами изучалась группа испытуемых (11 человек) со сходными психопатическими особенностями характера. Они поступали в Институт судебной психиатрии имени Сербского в связи с предположением о наличии у них в период правонарушения патологического опьянения. Все испытуемые — мужчины, 8 из них в возрасте до 30 лет и 3 от 30 до 40 лет. Указаний на наличие у них выраженных органических поражений центральной нервной системы не имелось.

По своим психопатическим особенностям все эти испытуемые могут быть отнесены к типу возбудимых (по классификации Е.А. Попова).

Заслуживает внимания указание Е.А. Попова о склонности таких психопатических субъектов к злоупотреблению алкоголем. При этом «в состоянии даже легкого опьянения у них резко усиливается возбудимость и совершенно исчезает способность сдерживать себя». Механизм этого автор связывает с парализующим влиянием алкоголя на процессы торможения¹. Подобные замечания мы находим в книге «Алкоголизм» чешского автора Ярослава Скала.

Повышенная возбудимость, взрывчатость, несдержанность, раздражительность, склонность к конфликтам, упрямство, деспотичность и пр. являлись общими у всех испытуемых.

Гр-н Ф., 1913 г. рождения, фельдшер, по характеру всегда был возбудимым, упрямым, настойчивым, злопамятным, бережливым. Будучи женатым с 1943 г., он с женой был груб и требователен, не допускал с ее стороны возражений, ссорился с ней и избивал ее. По настоянию испытуемого его жена, врач по специальности, работала санитаркой медицинского пункта, которым он сам заведовал. В интимной жизни запрещал употребление противозачаточных средств, а при беременности принуждал жену делать аборты, в результате чего она перенесла 27 абортов. Последние годы часто употреблял спиртные напитки, в опьянении становился более грубым, учинял скандалы и драки.

Усиление характерологических особенностей под влиянием алкогольного опьянения отмечалось у всех наблюдавшихся нами испытуемых. Они легко вступали в конфликты, становились придирчивыми, назойливыми, проявляли склонность к агрессии. Почти у всех преступлению предшествовало аффективное возбуждение, а само деяние отличалось исключительной жестокостью.

Испытуемый Ф. после того, как жена оставила семью и переехала в другой город, 11/XI 1958 г. пришел к ней, предварительно выпив 400 г водки. Он просил ее вернуться, угрожал, требовал, говорил, что «наведет порядок», обвинял жену в измене. Жена же заявила: «Зарежь меня, но я не пойду». Он помнит, будто жена даже сама дала ему нож, но дальшейшего вспомнить не может. Из материалов уголовного дела известно, что. испытуемый нанес жене 38 ножевых ранений, в результате которых она скончалась.

Обращает на себя внимание у всех наблюдавшихся испытуемых склонность к совершению однообразных, однотипных агрессивных действий в. состоянии опьянения. В отдельных случаях это выражается в однообразной агрессии по отношению к различным лицам. Так, один из испытуемых в состоянии пьяного возбуждения стрелял в каждого, кто пытался к нему подойти, чтобы отнять ружье. У других испытуемых подобная однотипность действий проявляется в ожесточенном нанесении одному лицу множества ударов или повреждений. Это явление нередко ошибочно расценивается как симптом стереотипии или двигательного автоматизма.

Испытуемый Т., 1936 г. рождения, каменщик, по характеру обидчивый, вспыльчивый, злобный, в день правонарушения выпил 300 г водки. По дороге домой он затеял ссору и драку со своим спутником. Когда же последний ударом повалил гр-на.Т. на землю, он «страшно разозлился», вскочил и нанес своему обидчику 126 ножевых ранений, в результате которых тот скончался. О нанесении ранений потерпевшему испытуемый в дальнейшем не мог вспомнить. Серия однотипных ранений последовала непосредственно вслед за ссорой и нанесенным ему ударом и явилась выражением аффективного возбуждения испытуемого.

Симптом автоматизма и стереотипии описан при так называемом эпилептиформном патологическом опьянении; он сопровождается глубоким расстройством сознания и восприятия, по своему характеру напоминающим сумеречные расстройства сознания у эпилептиков. Сами автоматизмы чаще всего выражаются в повторении привычных для данного индивидуума действий, являясь как бы оживленными следовыми реакциями.

У испытуемого Т. в момент нанесения многочисленных ударов своему противнику отмечалась сохранная ориентировка, речевой контакт и отсутствие какой бы то ни было психотической симптоматики, что полностью противоречит временному психотическому эпизоду.

Запамятование же отдельных событий, как известно, не является симптомом, типичным для патологического опьянения, и может наблюдаться как при последнем, так и при простом алкогольном опьянении. Т. всегда был возбудимым и эксплозивным. Алкогольная интоксикация как фактор, растормаживающий и снижающий регулирующую функцию корковой деятельности, в этом случае способствовала более выраженному проявлению характерологических особенностей личности, что в свою очередь придало опьянению несколько своеобразную форму.

Примером наибольшей диагностической сложности может служить следующая история болезни.

Испытуемый И., 1929 г. рождения, поступил в Институт судебной психиатрии имени Сербского 1/Х 1956 г. Обвинялся по статье 136 УК РСФСР в убийстве племянника 5 лет.

В детстве развивался правильно. Окончил 4 класса, работал разнорабочим, трактористом. По характеру всегда был легко возбудимым, неуступчивым, не терпел возражений, был груб, пьянствовал. Алкогольные напитки употреблял часто в состоянии опьянения становился злобным, вступал в конфликт с окружающими, в драки, был агрессивен. Однажды в состоянии опьянения ударил ножом свою жену. В начале 1954 г. приехал к родственникам. 13/11 1954 г. в течение дня испытуемый выпил 1 л водки. Выпив последний раз водку в доме у гр-на Ч., испытуемый начал ссориться с ним и с присутствовшим там гр-ном И. Затем он взял со стола нож и пошел во двор, где, встретив И., стал к нему «придираться», замахивался на него ножом. Придя на квартиру родственников, испытуемый стал звать их 5-летнего сына в кино. Мать ребенка в своих показаниях отмечает, что испытуемый был «сильно пьян» и, зная его беспокойное поведение и «задиристый характер» в состоянии опьянения, она не хотела отпускать сына. Однако И. уговорил мальчика и увел его с собой. В. 9 часов вечера по дороге в кино он стал «придираться» к проходившему мимо него гражданину, цинично бранил последнего, схватил его за грудь. Когда гражданин вырвался и побежал, испытуемый некоторое время гнался за ним. Вскоре после этого он встретил 2 женщин, которые позвали к себе мальчика, но И. ребенка не пустил, сказав женщинам: «Идите своей дорогой», а мальчику: «Иди вперед». Обе свидетельницы указывают, что испытуемый был «сильно пьян», «качался на ногах». Испытуемый повел мальчика «за груды навоза», где нанес ему 86 ранений головы; ребенок скончался. Когда мать ребенка подбежала к испытуемому, он встал и убежал в лес.

Сам испытуемый на следствии заявил, что помнит почти все события этого дня, но что было после встречи с 2 женщинами в 9 часов вечера он якобы не помнит.

«Очнулся», по его словам, в лесу и при этом вспомнил, будто «кого-то зарезал». Вскоре он был задержан работниками милиции.

24/VI 1954 г. стационарной экспертной комиссией он был признан невменяемым с диагнозом патологического опьянения. Указанное заключение основывалось на якобы внезапно возникшей дезориентировке, нарушении восприятия реальной действительности, которые сопровождались автоматическими действиями. Под ними подразумевается нанесение множественных ножевых ранений ребенку. В связи со склонностью к злоупотреблению алкоголем испытуемый был направлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу.

26/IV 1956 г. испытуемый был освидетельствован врачебной комиссией этой больницы, был признан вменяемым как совершивший правонарушение в состоянии простого алкогольного опьянения. В связи с противоречивостью экспертных заключений И. был направлен на повторную экспертизу в Институт судебной психиатрии имени Сербского.

Со стороны физического и неврологического состояния никаких отклонений от нормы обнаружено не было.

Психическое состояние: испытуемый в ясном сознании, полностью ориентирован. Сообщая сведения о себе, не всегда искренен, умалчивает о судимостях, о частых конфликтах. Легко раздражается, в таком состоянии становится злобным, краснеет, гневно сжимает кулаки, бранится, заявляет, что ему «все надоело». Обеспокоен будущим. Утверждает, что факт нанесения ранений ребенку не помнит. В отделении требователен, недисциплинирован, груб. Однако с врачами обычно вежлив и сдержан. Интеллект не нарушен. Практическая оценка своего состояния и ситуации сохранена.

Решением экспертной комиссии Института судебной психиатрии имени Сербского от 17/XII 1956 г. был признан вменяемым с диагнозом: психопатическая личность со склонностью к злоупотреблению алкоголем. Преступление совершил в состоянии простого алкогольного опьянения.

Из материалов уголовного дела и по данным клинического обследования выявлено, что в состоянии опьянения у И. в прошлом особенно резко проявлялись его психопатические черты — повышенная возбудимость, придирчивость, тенденция к агрессии. Состояние испытуемого в период, относящийся к правонарушению, характеризовалось выраженными признаками простого алкогольного опьянения. Он правильно ориентировался в окружающем, речевой контакт не был нарушен, вступая в разговор с отдельными лицами, по существу отвечал на задаваемые ему вопросы, но ка ногах держался нетвердо, был придирчив, назойлив, цинично бранился, обнаруживал свойственные ему в состоянии опьянения агрессивные тенденции в отношении ряда лиц. Наряду с этим никаких психотических симптомов — бреда, галлюцинаций, страхов, искаженного восприятия реальности и пр. — в его поведении не отмечалось. Следовательно, в этот период испытуемый находился в состоянии опьянения обычного для данной психопатической личности. Вместе с тем оно не приняло болезненного характера, который дал бы основание считать его патологическим опьянением. Нанесение многочисленных ранений ребенку, так же как и у предыдущего испытуемого, является выражением аффективного возбуждения пьяного, которое проявлялось на протяжении нескольких часов до совершения убийства. Заключение, вынесенное первой экспертизой, исходило из некоторого своеобразия состояния простого опьянения у испытуемого, как у психопатической личности, которое без должного основания было расценено как патологическое опьянение.

Вопросы дифференциальной диагностики в картине опьянения представляют исключительно большой теоретический и практический интерес. Если учесть, что при судебнопсихиатрической экспертизе ответственнейшее решение эксперту приходится принимать в основном по материалам дела, то становится очевидной настоятельная потребность наряду с клиническим изучением в экспериментальном подходе к изучаемому вопросу и к наблюдению за течением самого опьянения. В силу сказанного выше особое значение приобретают все те наблюдения, в которых имелась бы возможность приблизиться к самому состоянию и изучать его непосредственно. В данном случае имеет значение и лабораторное исследование, и наблюдение определенного контингента в вытрезвителях, и, наконец, личный опрос свидетелей экспертом в ходе судебного заседания.

Выводы

1. Заключение о характере опьянения испытуемых, совершивших в этот период правонарушение, основывается на свидетельских показаниях и является одним из сложных видов судебнопсихиатрической экспертизы.

   Большим затруднением в таких случаях является многообразие форм И проявлений простого алкогольного опьянения. Очень часто своеобразие последнего может вызвать предположение о патологическом опьянении. При решении этих вопросов большое значение имеет не только выяснение непосредственных событий правонарушения, но и изучение характерологических особенностей испытуемого. Психопатические черты характера нередко преломляются в картине простого опьянения, придавая ему определенную окраску. Следовательно, изучение особенностей характера в некоторых случаях может способствовать правильному выводу экспертизы.

2. В этих же целях большое значение приобретает выяснение характера состояния алкогольного опьянения, свойственного данному лицу в прошлом. Нередко эти особенности обнаруживают сходство с состоянием, наблюдавшимся в момент правонарушения. Этот факт может явиться одним из доказательств того, что в период, относящийся к преступлению, у испытуемого не было каких-либо качественно новых проявлений и отличие этого состояния от поведения данного лица в опьянении только количественное.
3. Совершение множественных однотипных действий в состоянии алкогольного опьянения нередко квалифицируется как симптом автоматизма. Наличие этого симптома при патологическом опьянении сопровождается глубоким расстройством сознания и. восприятия и, как правило, выражается в повторении привычных для данного лица действий. Указания же на правильную ориентировку в окружающем, сохранность речевого контакта и пр. противоречат глубокому нарушению сознания. В тех случаях, когда имеет место однотипное нанесение повреждений, в первую очередь следует исключить состояние аффективного возбуждения пьяного человека.
4. Дальнейшее изучение разнообразных форм алкогольного опьянения может способствовать уточнению дифференциально-диагностических оценок простого и патологического опьянения при экспертизе подобных испытуемых.

¹ О.В. Кербиков, Н.И. Озерецкий, Е.А. Попов, А.В. Снежневский. Учебник психиатрии. М., 1958, стр. 304.