Исследование взаимодействия анализаторов при судебнопсихиатрической экспертизе больных шизофренией

Наряду с клиническим изучением испытуемого судебные психиатры все больше обращаются к лабораторным методам исследования в поисках дополнительных объективных признаков болезни. Наше внимание привлек ряд работ, опубликованных за последние годы, показавших, что взаимодействие анализаторов нарушается при различных заболеваниях головного мозга. Подробно это взаимодействие у здоровых людей было исследовано Л.А. Орбели, С.В. Кравковым с сотрудниками, Н.И. Гращенковым, К.X. Кекчеевым и др.

В настоящее время накопилось много фактов, свидетельствующих о том, что взаимодействие анализаторов осуществляется при участии
кортикальных механизмов. А. И. Богословский, зажигая в темной комнате лампу через равные промежутки времени, констатировал, что после ряда вспышек электрическая чувствительность глаза, если пропустить вспышку, повышалась так же, как она повышалась в ответ на свет. В 1936 г. С.В. Кравковым и независимо от него К.X. Кекчеевым и А.И. Долиным доказана возможность возникновения условно- рефлекторным путем изменений чувствительности органов чувств. Позже О.А. Добрякова установила изменения чувствительности анализаторов. в зависимости от представления безусловного раздражителя или от называния его (на слово). В 1952 г. И.М. Фейгенберг опубликовал данные, показывающие, что инструкция испытуемому «определите, какая пробирка пахнет», вызывала удлинение оптической хронаксии, так же как «реальный» раздражитель (тимол), а инструкция «прислушайтесь; когда услышите слабый гудок, скажите» вызывала такое же укорочение оптической хронаксии, как и сам гудок. Кроме того, автор наблюдал условнорефлекторное ощущение фосфена.

Изучение взаимодействия анализаторов по биоэлектрическим реакциям дало факты их взаимодействия на разных уровнях (С.П. Нарикашвили; Джерард, Маршалл и Саул; Брешер и Терцуоло; Эрнандес-Пеон и Хагбарт; Гельгорн и др.).

По взаимодействию анализаторов можно объективно оценивать функциональное состояние центральной нервной системы.

До недавнего времени взаимодействием анализаторов интересовались главным образом физиологи, и только в последние годы появились работы, в которых авторы изучали особенности взаимодействия анализаторов при заболеваниях головного мозга. Было изучено взаимодействие анализаторов после травмы черепа (И.М. Фейгенберг, Н.И. Гращенков, М.Н. Фишман, О.Н. Докучаева); при эпилепсии (И.М. Фейгенберг), гипертонии с динамическими нарушениями мозгового кровообращения (Н.И. Гращенков, Е.М. Боева), после инсульта, при алкогольном бреде (И.М. Фейгенберг), органическом поражении диэнцефальной области (М. Н. Фишман), реактивных состояниях (М.Г. Гулямов). Попытки изучить данным методом взаимодействие анализаторов при шизофрении делались начиная с 1955 г. (И.М. Фейгенберг).

Исследование взаимодействия анализаторов при шизофрении представляет значительный теоретический и практический интерес, однако оно связано с большими трудностями. До сих пор неизвестно, как отражаются процессы, возникающие в зоне какого-либо анализатора и ведущие к возникновению галлюцинаций, на состоянии анализатора. Также неясно, как отражаются состояния центральной нервной системы, при которых возникают бредовые идеи, на взаимодействии анализаторов, Поэтому нам представлялось интересным исследовать взаимодействие анализаторов при шизофрении без бреда и галлюцинаций, а также у бредовых и у галлюцинирующих больных.

В первую группу вошли 8 больных со сравнительно вялым, на непрерывно прогрессирующим болезненным процессом с выраженными симптомами простой формы шизофрении (с преобладанием так называемых основных и с отсутствием «продуктивных» симптомов). Почти у всех этих больных в юношеском возрасте стала нарастать вялость, безразличие ко всему, наступала утрата интересов к окружающему, снижалась активность, они постепенно переставали работать или учиться, постепенно проявлялись характерные эмоциональные изменения в форме известного «уплощения», обеднения аффективных проявлений. В некоторых случаях отмечалось немотивированное враждебное отношение к ближайшим родственникам. Наряду с этим постепенно появлялись типичные для шизофрении расстройства мышления — соскальзывания, паралогические суждения, резонерство, в отдельных случаях элементы символики и разорванности. У некоторых больных на начальных этапах заболевания возникали идеи отношения, навязчивые идеи, галлюцинации общего чувства, но они были нестойкими и вскоре исчезали.

У больных двух других групп также отчетливо проявлялись, «ядерные» симптомы шизофрении, эмоциональное оскудение, характерные расстройства мышления и не всегда резко выраженные явления аутизма. Однако их клиническая характеристика не ограничивалась этими симптомами.

Во вторую группу вошли 12 больных шизофренией с преобладанием галлюцинаторных явлений, в ряде случаев с ярко выраженным синдромом психического автоматизма Кандинского — Клерамбо. Течение болезни было приступообразное, с ремиссиями. После нескольких приступов клиническая картина приобретала относительно стабильный характер. Эти больные обычно формально правильно ориентированы в месте и времени, нередко поведение их носило упорядоченный характер.

В третью группу вошли 6 больных с преобладанием бредовых идей, нередко имеющих тенденцию к систематизации. Галлюцинаторные явления выражены значительно слабее. Течение болезни более равномерное, однако в некоторых случаях отмечались обострения и ремиссии. К моменту обследования выявить галлюцинаторные явления не удавалось.

У всех больных исследовалось влияние на оптическую хронаксию обонятельного раздражителя (дозированное, количество паров тимола) и звукового раздражителя. Кроме того, исследовалось влияние на оптическую хронаксию словесных инструкций, адресованных к обонятельному анализатору («принюхайтесь, какая из этих пробирок пахнет») и к слуховому анализатору («прислушайтесь; если услышите слабый гудок, скажите»).

Известно, что у здоровых людей звук и инструкция, адресованные к слуховому анализатору, вызывают укорочение оптической хронаксии на 0,1—0,2 микрофарады. Обонятельный раздражитель, так же как инструкция «принюхайтесь»..., вызывают удлинение оптической хронаксии на 0,05—0,2 микрофарады.

Проведенные исследования обнаружили большую сложность картины нарушения взаимодействия анализаторов. Были отмечены нарушения: количественные (усиления и ослабления взаимодействия анализаторов) и качественные (извращения взаимодействия анализаторов, т. е. удлинение оптической хронаксии на звук, тогда как у здоровых она укорачивается, и укорочение ее на тимол). В ряде случаев отмечалась нормальная реакция оптической хронаксии на инструкцию и патологическая реакция на «реальный» раздражитель, и наоборот.

Исследуя больных с различными формами шизофрении, мы не ставили задачей судить, какому синдрому или симптому, характерному для определенной формы шизофрении, соответствует то или иное нарушение взаимодействия анализаторов. У всех 26 больных есть общие, «основные», «ядерные» симптомы, характерные для шизофрении. Поэтому если бы обнаружились какие-то особенности нарушения взаимодействия анализаторов, встречавшиеся при всех обследованных формах заболевания, логично было бы предположить, что эти нарушения связаны с «основными» симптомами шизофрении. И действительно, такая общая для всех форм шизофрении особенность взаимодействия анализаторов отчетливо проявилась.

Всего с 26 больными было проведено 171 исследование.

В 126 исследованиях реакция оптической хронаксии на раздражители либо была ослаблена (меньше 0,1 микрофарады), либо отсутствовала, и только в 45 исследованиях была нормальной или усиленной.

Известно, что «для шизофрении характерно нарушение единства, целостности психики и несоответствие психической деятельности раздражителям, что проявляется в поведении больного. Оно становится неадекватным условиям жизни и окружающей обстановке неправильным и непонятным» (О.В. Кербиков).

Ослабление взаимодействия анализаторов, обнаруживаемое с помощью данной методики, отражает нарушение единства, целостности психики больных шизофренией, несоответствие их психической деятельности раздражителям, нарушение отражательной и познавательной деятельности.

Нам кажется, что дальнейшие исследования в этом направлении помогут в какой-то степени объяснить сложную картину нарушения взаимодействия анализаторов при различных формах шизофрении, уточнить некоторые патогенетические механизмы и, кроме того, будут иметь дифференциально-диагностическое значение.

¹ То, что инструкция «принюхайтесь...» вызывает удлинение оптической хронаксии, а инструкция «прислушайтесь...» — укорочение, свидетельствует о том, что реакция оптической хронаксии на инструкцию не является ориентировочной.