Cудебнопсихиатрическая экспертиза простого и патологического опьянения

В работе судебнопсихиатрических экспертных комиссий значительное место занимает экспертиза лиц, правонарушения которых связаны со злоупотреблением алкоголем. В большинстве своем эти лица находятся в состоянии обычного алкогольного опьянения и признаются вменяемыми.

Обычное алкогольное опьянение характеризуется определенными патологическими проявлениями, однако эти проявления не имеют характера психотических симптомов, а являются лишь количественным усилением эмоционально-волевых проявлений. При обычном опьянении испытуемые не утрачивают связи с действительностью, поддерживают относительный контакт с окружающими. Их внешне неадекватные, недостаточно мотивированные действия обычно связаны с каким-то внешним раздражением. Под влиянием алкоголя могут появиться такие нарушения, при которых опьяневший совершает ряд странных действий, находящихся в резком противоречии со свойственными ему характерологическими особенностями, социальными и этическими установками, с привычным жизненным укладом и поведением. Однако эти проявления соответствуют природе и сущности опьянения.

Некоторая типичность преступлений, совершенных в состоянии опьянения, указывает на зависимость определенных психических нарушений от алкогольной интоксикации. Часто алкогольные изменения психики при опьянении могут являться единственным психическим основанием правонарушения. Наиболее часто встречающиеся преступления, относимые к нарушениям общественного спокойствия и порядка, и нарушениям, направленным против здоровья и жизни граждан, обусловливаются расстройствами психики, свойственными обычному алкогольному опьянению. Так, повышенное настроение, ускорение течения мыслей, двигательное возбуждение, повышенная сексуальность, переоценка своей личности, аффекты гнева и злобы, возникающие по малейшему поводу, разрушительные агрессивные тенденции ведут к различным общественно опасным действиям.

Для иллюстрации приведем следующий случай.

Гр-н А., 42 лет, адвокат. С 1949 г. злоупотребляет алкоголем, опохмеляется. Обвиняется в хулиганстве. О правонарушении сообщил: вместе с женой пошел в баню, где оказалась большая очередь. Оставил жену в бане, поехал за зарплатой, получив которую, выпил 0,2 л водки и возвратился в баню. О дальнейших событиях якобы ничего не помнит.

Из уголовного дела известно, что в баню он приехал на такси, выглядел пьяным, прошел мыться без очереди, на протесты граждан отвечал громкой бранью. Раздевшись, вошел в кабину душа, где находился гр-н 3., и потребовал немедленно освободить кабину. В ответ на просьбу гр-на 3. немного обождать схватил его за шею и вытолкнул из кабины, нецензурно бранясь. На протесты гр-на 3. ударил его по голове и начал на него мочиться. Затем схватил мочалку у гр-на Л., утверждая, что она принадлежит ему, при этом наносил ему удары кулаком по голове и спине. В ответ на протесты гр-на Л. помочился и на него. На возмущение окружающих отвечал циничной бранью, дрался, бил тазом об пол и стены, вырвал ограду бассейна и размахивал ею во все стороны. Вбежав в парную, разогнал находящихся там граждан и начал лить воду на камни. На требование банщика прекратить хулиганство ответил: «Не лезь, а то еще сам ответишь за то, что допустил меня в баню в пьяном состоянии». После ухода банщика продолжал, размахивая тазом и поручнями, цинично ругаться, приговаривая: «А ну, подходи, кто смел».

При обследовании в больнице существенных отклонений от нормы как с физической, так и с психической стороны не отмечено.

Бессмысленное возбуждение, нелепые поступки испытуемого, последующая амнезия — все это могло бы говорить в пользу патологического опьянения. Однако постоянная связь испытуемого с действительностью, словесный контакт, «пьяное» озорство, циничная брань, достаточная ориентировка в окружающем, постепенно нарастающее возбуждение и вся картина в целом с достаточной убедительностью указывают, что в данном случае имело место обычное алкогольное опьянение. Этим и руководствовалась комиссия при вынесении заключения о вменяемости гр-на А.

Описанный случай ярко свидетельствует о том, что нарушение психики испытуемого, вызванное алкогольной интоксикацией, явилось единственным психическим основанием правонарушения.

Патологическое опьянение в отличие от алкогольных психозов не возникает на почве хронического алкоголизма. Оно наступает после приема алкоголя независимо от его дозы. Основным признаком в картине патологического опьянения является внезапно наступающее резкое изменение сознания, совершенно отличающееся от «затуманенного сознания» и оглушенности при обычном алкогольном опьянении.

Находящийся в состоянии патологического опьянения больной болезненно искаженно воспринимает окружающее. Внешняя обстановка утрачивает для него свое реальное значение и чаще всего принимает смысл чего-то угрожающего и устрашающего. Аффективные расстройства выражаются обычно в резком эмоциональном напряжении, тревоге, подозрительности, страхе, переходящих часто в сильное возбуждение, ярость и агрессию. Отмечаются иллюзорные, реже галлюцинаторные восприятия. Для патологического опьянения характерны утрата подлинного контакта с окружающими, отрыв от действительности. Речевая продукция во время патологического опьянения обычно крайне скудна или вовсе отсутствует. Высказывания больного часто отрывочны, нередко носят характер приказаний, повелений, предупреждений об опасности. Насильственные действия и убийства, совершаемые в состоянии патологического опьянения, нередко представляют собой защитные акты, направленные против мнимой опасности и угрозы. Патологическое опьянение возникает внезапно, длится не более нескольких часов и часто заканчивается сном. Опыт Института судебной психиатрии имени проф. В.П. Сербского показывает, что патологическое опьянение не имеет наклонности к повторению и обычно остается в жизни субъекта единичным эпизодом.

Патологическое опьянение принадлежит к тем болезненным состояниям, которые дают повод к преступлениям, наиболее тяжелым и опасным по своим последствиям.

При диагностике патологического опьянения экспертные ошибки возникают главным образом в связи с тем, что распущенность, возбудимость, желание произвести впечатление на окружающих, озорство пьяного неправильно расцениваются как болезненные, патологические проявления. Такие симптомы, как эйфория, благодушие, развязность, озорство, склонность к оскорбительным и циничным выражениям по адресу задерживающих их лиц, шатающаяся и неустойчивая походка присущи простому опьянению и отсутствуют при патологическом. Ка жущаяся безмотивностъ преступления, нелепый характер его также не могут служить доказательством патологического опьянения.

Патологическое и простое (обычное) опьянения по клиническим проявлениям представляют качественно совершенно различные явления и между ними нет промежуточных состояний.

Приведем пример.

Гр-н К., 24 лет, шофер, без наследственного отягощения. Алкоголем не злоупот реблял. Имеет положительную характеристику с места работы. Обвинялся в хулиганских действиях. В день правонарушения после двух бессонных ночей выпил рюмку- самогона и сразу почувствовал себя очень пьяным, сел на велосипед, поехал домой, дальнейших событий не помнит.

Из уголовного дела известно, что он проходил по шоссе «твердым шагом» и швырял в прохожих и в велосипедистов камнями. Остановил незнакомую женщину, спросил, где ее муж, услышав в ответ, что муж дома, заскрежетал зубами, закричал, что она врет и бросил в нее камнем. Войдя во двор кожевенной фабрики, схватился руками за голову и с криком «Авария, авария!» метался по двору, пытался открыть дверь в цех, поясняя сторожу, что надо «поднять тревогу». Выведенный с территории фабрики, побежал к реке, сел в моторную лодку, разобрал карбюратор, магнето, провода, здесь же все разбросал и с громким криком побежал к мосту. Встречным кричал: «Стой, ложись!», бросался на землю, прятался в канаву, вскакивал, бежал и вновь ложился на землю. Пытался остановить двигавшиеся навстречу автомашины. Свидетели утверждают, что «вид он имел дикий, глаза были страшные, бежал очень быстро, думали, что он сумасшедший». Был обнаружен спящим на земле и отнесен домой.

При обследовании в больнице существенных отклонений от нормы ни в физическом состоянии, ни со стороны психики не обнаружено, за исключением утраты воспоминания о содеянном, подавленного настроения, естественного в его положении, и опасений за исход дела.

Приведенный случай является примером патологического опьянения по типу сумеречного состояния, проявляющегося то в молчаливой сосредоточенности с действиями и поступками, носящими машинальный, автоматический характер, то в резком безмотивном и бесцельном возбуждении с неистовством, яростью, агрессией, насильственными и разрушительными действиями, то в поведении, носящем характер защиты со стремлением к устранению кажущейся угрозы.

Болезненное состояние возникло почти непосредственно вслед за приемом незначительного количества алкоголя. Проявлялось оно в резком двигательном возбуждении со стремлением к агрессии и разрушению. Ориентировка в окружающем отсутствовала, очевидно, имели место обманы чувств устрашающего характера с последующим сном и утратой воспоминания о прошедшем. У испытуемого отсутствовали физические признаки опьянения. В развитии патологического опьянения известное значение могло иметь состояние сильного утомления, предшествовавшее приему алкоголя.

Поскольку правонарушение было совершено в состоянии патологического опьянения, вменяемость испытуемого в отношении содеянного,, естественно, исключалась.

Приведем еще один пример состояния патологического опьянения, которое характеризовалось наличием бредовых идей при относительной правильности поведения.

Гр-н Ю., 20 лет, машинист, с положительной характеристикой с места работы. Алкоголем не злоупотреблял. Обвинялся в нанесении телесных повреждений и хулиганских действиях. Об инкриминируемом сообщил, что после ночного дежурства не спал, весь день работал, к вечеру чувствовал себя очень усталым, но товарищи уговорили пойти с ними в гости. Находясь у знакомых, выпил 0,15 л водки, сильно опьянел и о дальнейших событиях не помнит.

Из материалов судебного дела известно, что, выйдя от знакомых, на улице он громким криком «Стой!» остановил прохожего гр-на М., повалил его на землю, бил кулаком по лицу, приговаривая: «Лучше я тебе выколю глаза, чтобы ты ничего не видел». Пальцами пытался попасть ему в глаза, требовал «сейчас же отдать пистолет». Когда гр-н М. убежал, испытуемый начал стучать в двери школы, затем, разбив кирпичом окно, проник в школу. Встретившей его на лестнице гр-ке Р. заявил, что ищет «диверсантов», толкнул ее в комнату коменданта, где стал выдвигать ящики стола, выбрасывая их содержимое на пол, пояснив, что ищет «кольт». Приказывал никому не двигаться с места. Производил впечатление странного, но трезвого- человека. Походка была твердой, движения быстрые, ловкие, речь четкая, внятная. Внезапно прекратил «обыск», разделся до пояса, одежду, бросил на пол и с окровавленным лицом и руками сел играть на пианино.

При обследовании в больнице каких-либо существенных отклонений от нормы ни в физическом, ни в психическом состоянии не обнаружено.

Как и в предыдущем случае, болезненное состояние возникло после приема небольшой дозы алкоголя. Немотивированность и нелепость поступков с наклонностью к агрессии определялись бредовыми переживаниями. Он не производил впечатление пьяного человека. При внешней относительной правильности поведения (совершал ряд довольно сложных действий, вел разговор с окружающими) обнаруживал признаки нарушенного сознания, совершенно искаженное восприятие окружающей действительности с ложной бредовой оценкой ее.

Таким образом, правонарушение было совершено в состоянии патологического опьянения и этим определилось заключение комиссии о невменяемости.