Некоторые клинико-лабораторные соотношения при сутяжно-паранойяльных состояниях у психопатов

При изучении клиники и динамики сутяжно-паранойяльных состояний всегда встает вопрос о роли конституциональных особенностей, психогенных моментов и социальных факторов в становлении и дальнейшем развитии сутяжного синдрома.

В различные периоды в зависимости от господствующих в психиатрии представлений о паранойе ведущее значение придавали то конституционным особенностям, то внешним факторам окружения. Взгляды на причины развития и особенности становления сутяжно-параноических состояний претерпели большие изменения. По этому вопросу опубликовано много работ, но единой точки зрения до настоящего времени нет.

Авторы, придававшие решающее значение наследственно-конституциональным особенностям личности (Solbrig; Gasper; Brosins; Libmann; Крафт-Эбинг; H. М. Попов, и др. ), наделяли таких больных определенными, только им свойственными чертами характера, которые, по их мнению, со временем неизбежно должны привести к патологическому кверулированию.

В противоположность этому Крепелин обратил внимание на большую роль экзогенных моментов в формировании сутяжно-паранойяльных состояний и склонен был патологическое сутяжничество рассматривать как психогенное заболевание.

В дальнейшем большинство авторов определенное место в генезе сутяжных проявлений отводило влиянию психогенных моментов, но наряду с этим подчеркивало и значение конституциональных особенности личности, причем в одних работах (Н.Л. Молоденков; В.А. Турубинер) акцент ставился на наследственно-конституциональные механизмы,. в других (П.Б. Ганнушкин; Е.К. Краснушкин) — на экзогенные факторы.

В советской литературе вообще наметился перенос центра тяжести с сугубо конституциональных позиций на экзогенные. А.Н. Бунеев, И.Н. Введенский, А.Н. Молохов и др., исследуя параноические состояния, говорили в основном о так называемом реактивном развитии личности.

Заслуживают большого внимания работы О.В. Кербикова и его учеников (И.Л. Кулев; Н.Д. Лакосина; В.В. Королев; О.В. Кербиков и В.Я. Гиндикин), в которых освещены различные формы психопатии, их социальная обусловленность и динамика под влиянием экзогенных факторов. По данным О.В. Кербикова, сутяжное развитие нередко является этапом в формировании психопатии возбудимого типа.

И, наконец, нельзя не остановиться на сомато-биологическом основании психопатий. Вопрос этот в 1930 г. был поднят Т.А. Гейером, указывающим на необходимость комплексного изучения физиологии, анатомии центральной нервной системы, а главное корреляции соматических изменений с психическими.

Резюмируя все изложенное, следует отметить, что в современной психиатрии в учении об этиологии и патогенезе параноических развитий личности все больше и больше намечается отход от конституцио-нально-генетических позиций к экзогенным в широком смысле этого слова.

Ставя своей целью исследование особенностей становления сутяжно-параноических состояний, мы наряду с изучением клиники и динамики считали целесообразным провести ряд биохимических исследований у этих больных. Учитывая, что при возникновении сутяжничества значительную роль играют психогенные факторы и то, что в состоянии больных всегда в той или иной степени имеются эмоциональные нарушения, мы изучали в основном показатели состояния симпатико-адреналовой системы, а именно содержание холестерина и адреналина, углеводный обмен, а также калиево-кальциевое равновесие.

Биохимические исследования провели у 21 испытуемого, у которых в институте было диагностировано сутяжно-параноическое развитие личности.

Анализ материала показал, что в изученных случаях параноического развития личности сутяжный синдром неоднороден по своим психопатологическим особенностям. У одних больных со сравнительно непродолжительной сутяжной деятельностью сутяжничество носило сверхценный характер, у других — бредовый.

Так, в одной группе (10 человек) сутяжный синдром хотя и занимал ведущее место в клинической картине, характеризовался узостью, конкретностью домогательств, тесной их связью с конкретными травмирующими обстоятельствами. Сутяжничество отличалось стойкостью и упорностью, выходило за рамки защитных механизмов. Больные говорили о борьбе за справедливость, поднимали чрезвычайно большую ажитацию и шум вокруг «своего дела», считали, что за их домогательствами лежат большие, «государственной важности» решения. Обращает внимание охваченность борьбой, невозможность переключить внимание и интересы на другие вопросы. Все это, несмотря на сравнительную узость и ограниченность притязаний, заставляет говорить о патологическом характере сутяжничества. Квалифицируя переживания больных, мы склонны относить их к группе сверхценных образований. В пользу этого говорит непродолжительность сутяжничества (по нашим данным, от нескольких месяцев до 2—3 лет), а также отсутствие болезненной интерпретации различных событий, конкретно не связанных с ситуацией. Как уже указывалось, описанные состояния всегда развивались после психогенных моментов (увольнение с работы, конфликты при выплате пособий, возбуждение уголовных или гражданских дел и т. дЛ, . а при исследовании в институте всегда обращало на себя внимание наличие в клинической картине реактивных симптомов. Так, нередко отмечался плохой сон, депрессивно-тревожный фон настроения, иногда -слезливость, повышенная раздражительность, ранимость, настороженность. В некоторых случаях описанные явления сменялись нерезко выраженной моторной расторможенностью, гневливостью, ажитацией, криками и нелепыми угрозами.

При биохимическом исследовании крови у больных этой группы (табл. 1) отмечено некоторое снижение содержания сахара натощак. При сахарной нагрузке превалировали быстро спадающие кривые, что свидетельствует об изменении регуляторных механизмов, поддерживающих нормальный уровень сахара в крови. Наряду с этим в большинстве случаев отмечены высокие показатели холестерина, небольшое повышение содержания кальция и адреналина, указывающие на повышение тонуса симпатико-адреналовой системы, что вообще характерно для состояний аффективного напряжения.

Аналогичные биохимические изменения крови обнаружили М.А. Чалисов, И.М. Вольфсон, Д.Н. Арутюнов при эмоциональных напряжениях различного генеза. Причем, отмечая высокую чувствительность и вариабельность биохимических показателей, они вместе с тем констатировали и неспецифичность их. По их мнению, «в характере вегетативных и химических сдвигов, протекающих в организме при эмоциональных состояниях, значительную роль играет не качество эмоций, а только их сила».

Таблица 1

Данные биохимического исследования крови у больных со сверхценными идеями сутяжного характера

Исходя из данных биохимического исследования крови, мы также полагаем, что указанные выше изменения не являются специфическими для изучаемой группы больных, а скорее свидетельствуют об определенном эмоциональном фоне, явлениях выраженной аффективной напряженности, что находится в определенном единстве с клиническими проявлениями состояния этих больных.

Интересно и то обстоятельство, что биохимические нарушения, обнаруженные у наших больных (невысокие цифры сахара натощак, пологие сахарные кривые при повышенном содержании холестерина и адреналина), напоминают биохимические сдвиги, наблюдаемые в клинике реактивных состояний. По данным Н.И. Фелинской, А.К. Добржанской, Н.И. Погибко и др., указанные биохимические нарушения типичны для острых реактивных состояний.

Е.Б. Мякина считает, что при «реактивных состояниях имеется комплексное расстройство функций вегетативной нервной системы. Эти нарушения являются неспецифическими для данного рода заболеваний, обычно их можно наблюдать и при других формах поражения центральной нервной системы. Они представляют скорее общебиологическую реакцию центральной нервной системы на болезненные нарушения, безразлично какой этиологии вредность».

Таким образом, можно определенно сказать, что описанные в данной группе сутяжные проявления как по своим клиническим выражениям, так и по биохимическим нарушениям чрезвычайно близки к реактивным состояниям. Их можно рассматривать как своеобразную реакцию, развивающуюся в ответ на психотравмирующие обстоятельства.

Анализируя преморбидные особенности этой группы, мы не могли обнаружить в прошлом каких-либо стойких аномалий характера.

В одних случаях это были практически здоровые люди, в других можно было обнаружить повышенную возбудимость, ранимость, склонность к истерическим реакциям; педантизм, болезненную мнительность. Тем не менее все эти черты были не настолько выражены, чтобы можно было говорить о психопатии как о целостном понятии. В то же время поведение больных в период развития сутяжной реакции носило выраженный психопатический характер. Следовательно, реакция у них оформляется по психопатическому типу, что и дает основание во время проведения экспертизы говорить о психопатической реакции.

В другой группе случаев (11 человек) сутяжные домогательства носили более длительный (от 5 до 14 лет) и Широкий характер. Переживания выходили из круга конкретной конфликтной ситуации. Доминировали идеи борьбы за справедливость, больные сами вмешивались в работу различных организаций, находили там изъяны, о чем бесконечно кверулировали. Поэтому в их жалобах получали отражение разнообразные по значимости и широте притязания; Больные всегда старались создать вокруг себя группу сочувствующих людей, требовали от родственников и близких поддержки в своей деятельности, а иногда даже, индуцируя последних, добивались их известной активности. В ряде случаев можно было отметить отчетливо выступающие идеи преследования и переоценки своей личности, которые, как правило, логически были связаны с основной борьбой и имели тенденцию к генерализации параллельно с расширением сутяжной деятельности. Квалифицируя это состояние, мы склонны трактовать его как параноическое развитие личности, а переживания больных относить в группу бредовых состояний. Бредовый характер сутяжничества подтверждается наличием идей борьбы за справедливость, которая проходит через все переживания, сопровождается идеями переоценки личности и преследования, а также интерпретативным бредом. В притязаниях теряется связь с конкретными психотравмирующими обстоятельствами, вся деятельность больных становится малопонятной, лишенной логического содержания. При этом в отличие от больных 1-й группы обращает на себя внимание своеобразный эмоциональный фон. Больные, как правило, охвачены деятельностью, непоколебимо убеждены в правильности своих поступков и выводов, чрезвычайно активны и целенаправленны, оптимистически настроены в отношении своего будущего, убеждены в ближайшей победе и полной правоте. Поэтому они снисходительно и высокомерно относятся к окружающим. Аффективные вспышки с гневливостью, как правили, носят непродолжительный характер, быстро угасают и сменяются опять внешне спокойным, самоуверенным поведением.

При исследовании биохимического состава крови (табл. 2) обнаружено, что у больных этой группы менее выражены обменные нарушения, содержание холестерина и адреналина в пределах нормы, содержание сахара натощак и в период нагрузок также без патологических отклонений.

Следовательно, биохимические данные говорят о компенсированном соматообменном состоянии. Исходя из них и анализа психического состояния, нужно думать, что здесь мы имеем более спокойный эмоциональный фон, а аффективные вспышки, вероятно, носят больше внешнее проявление, не затрагивая вегетативно-гуморальных механизмов (явление, отмеченное при некоторых неврозах А.А. Шаталовой: и В.К. Мягер).

Если обратиться к динамике сутяжно-паранойяльных состояний у психопатов, то можно отметить, что сутяжничество у них также возникает после конкретных психогенных моментов и на первых этапах носит характер своеобразной реакции — конкретных и целенаправленных домогательств, а в состоянии имеется ряд реактивных симптомов.. Со временем по мере углубления реакции появляются элементы развития личности, отдельные сутяжные проявления систематизируются, становятся более цельными и законченными. Вместе с тем острые реактивные моменты бледнеют и сходят постепенно на нет.

Таблица 2

Данные биохимического исследования крови у больных с сутяжно-паранойяльным развитием личности

Нужно думать, что описанная динамика и обусловливает разницу биохимических показателей у больных 1-й и 2-й группы. Отсюда напрашивается вывод, что в этих группах мы по существу имеем дело с одним клиническим явлением — сутяжно-параноическим развитием личности, но наблюдаем эти состояния на разном этапе их развития.

В силу этого биохимические показатели, свидетельствующие о состоянии тонуса вегетативной нервной системы, у больных 2-й группы ближе, к норме.

Таким образом, ясно, что роль психической травмы как в становлении, так и в дальнейшем развитии сутяжно-паранойяльных состояний чрезвычайно велика. Анализируя динамику этих состояний, можно говорить о целостном процессе развития, постепенном (от психогенной реакции и сверхценных идей к паранойяльному бреду) формировании параноического развития личности. Сформировавшийся в процессе развития сутяжный бред носит в себе все закономерности реактивного бредообразования. Отсюда его кажущаяся правдоподобность, обращенность зачастую к конкретным житейским ситуациям, заострение и активизация в связи с дополнительными психогенными моментами.