Освенцим (Аушвиц) (По страницам польских медицинских журналов)

Исполнилось 20 лет со дня окончания войны. В этот день вспоминают не только тех, кто пал в бою, защищая свою родину и все человечество от фашизма, но и тех, кто погиб безоружным, не имея даже возможности защищаться — миллионы людей, убитых фашистскими палачами в многочисленных лагерях смерти. До сих пор многие их убийцы остаются безнаказанными, а власти ФРГ намерены через 5 лет прекратить преследование военных преступников «ввиду истечения срока давности».

О таких преступлениях в концлагере Освенцим (Аушвиц) рассказывают материалы, помещенные в периодически издаваемых специальных выпусках польского медицинского журнала «Przeglаd lekarski».

В статье Сэн «К вопросу о некоторых юридических аспектах так называемых экспериментов, проводившихся гитлеровскими врачами СС в концентрационных лагерях» приведены сведения о массовых экспериментах по химической стерилизации женщин, которые по поручению Гиммлера проводил в Освенциме гинеколог проф. Клауберг; об исследованиях по циррозу печени, которыми занимался лагерный врач доктор медицины и доктор философии Кремер (он вводил заключенным смертельную дозу фенола и затем исследовал паренхиматозные органы). Применяли также массовые отравления заключенных газом «Циклон-Б», который доставлял главный врач группенфюрер фон Гравитц. Доктор медицины Хирт изготовил в Освенциме для антропометрического изучения «недочеловеков» (евреев, поляков и др. ) 115 скелетов. Проводили и другие «эксперименты». Заключенных обнажали на морозе, погружали в ледяную воду, помещали в камеры с пониженным давлением воздуха, заражали различными инфекциями, наносили им ранения и вводили в раны опилки, толченое стекло (рис. 1), бактерии столбняка, газовой гангрены и др., кормили отравленной пищей, убивали отравленными пулями. Последней серией «опытов» занимался главный гигиенист СС профессор Берлинского университета Мруговский (казнен в 1948 г.). В рапортах он бесстрастно описывает страшные мучения отравленных им людей.

Рис. 1. Жертва «эксперимента». Обширный рубец правой голени, дефект мышечной ткани, поражение нервных стволов.

Рис. 2. Голодная болезнь.

В статьях Фейкеля («К вопросу об организации здравоохранения в концлагере Освенцим I») и Клодзинского («Вклад польского здравоохранения в спасение жизни заключенных в концлагере Освенцим») указано, что «лечебные учреждения» в Освенциме отчасти служили целям фашистской пропаганды и дезориентации мировой общественности, являясь на самом деле в основном местом отбора людей для газовых камер и использования в различных садистских «экспериментах».

Однако в больнице удалось создать группу сопротивления. Во главе больничного городка стоял немецкий коммунист, старшими по корпусам также являлись коммунисты (русские, чехи, австрийцы, французы и др. ). Впоследствии старшим по больничному городку стал автор статьи (тоже член созданной в лагере подпольной организации). Члены групп спасали больных от газовых камер: более сильных выписывали на работу, а ослабленных обучали, как маскировать свою слабость перед врачами СС. Медицинские работники тайком получали медикаменты из Кракова и продукты для больных с эсэсовских складов. Не обходилось и без провалов, многие врачи-заключенные погибали на боевом посту.

Ковальчикова описывает массовую алиментарную дистрофию, вызванную неполноценным и недостаточным питанием. У заключенных отмечались истощение с атрофией мышц (рис. 2) и внутренних органов, «лагерные поносы», отеки, пузыри на коже, эритема, поседение, аменорея, изменения психики, а также обусловленные демиелинизацией нервных волокон спастические состояния, дизестезия и нарушение рефлексов.

В статье «Судьба детей в концлагере Освенцим» Косцюшкова сообщает, что большинство детей было сожжено в крематории непосредственно после прибытия в лагерь. В 1944 г. из Венгрии привозили десятки тысяч детей и всех их убивали. До 1943 г. всех беременных женщин убивали газом, а в 1943 г. им позволяли рожать, но новорожденных тут же бросали в ведро с водой. Позже новорожденных перестали убивать. Им татуировали на бедре лагерный номер и оставляли в таких ужасных условиях (без белья и пеленок), что большинство детей погибало. Медицинские работники пытались спасать больных детей (как и взрослых) от гибели, но это не всегда удавалось. Немного детей выжило в Освенциме, а часть их погибла уже впоследствии от туберкулеза и даже от незначительных заболеваний, оказавшихся смертельными для истощенного организма (рис. 3).

Новаковска описывает условия, в которых находились больные женщины — заключенные в «больнице» лагеря Освенцим-Бжезинка: трехэтажные нары, по 5—6 человек на койке, отсутствие воды, 4 параши на барак, отсутствие медикаментов, эпидемии; ослабевших больных объедали крысы. Но и там женщины-врачи из числа заключенных ценой невероятных усилий сумели создать специализированные отделения, укомплектовав их подготовленным младшим медицинским персоналом.

Рис. 3. Дети в Освенциме.

Лесьняк, Митарски, Орвид, Шымусик, Тейтш касаются некоторых психических сдвигов у бывших заключенных. У 85, 7% из них отмечены различные изменения психики, явившиеся следствием пребывания в лагере: у 12 человек — энцефалопатия как последствие травмы черепа; у 23 — длительные неврозы, у 27 — предрасположение к невротическим реакциям, у 4 — реактивные психозы. Кроме того, многие женщины страдали туберкулезом, суставным ревматизмом и другими заболеваниями.

Вайтц обследовал 50 бывших узниц через 10—15 лет после освобождения (они пробыли в лагерях от 3 месяцев до 3 лет). У всех женщин отмечены те или иные патологические изменения: астения, навязчивые воспоминания о лагере, депрессивные состояния, расстройства менструальной функции, фибромы и другие заболевания половой сферы, заболевания почек, мочевого пузыря, желудочно-кишечного тракта, печени и желчных путей, туберкулез легких (5 случаев), сердечно-сосудистые и эндокринные расстройства, артриты, остеопороз.

Клодзинский и др. пишут, что в качестве средства массового уничтожения больных широко применяли фенол. Сначала его вводили внутривенно, а потом «в целях экономии» — интракардиально. За 20 месяцев в лагере Освенцим I фенолом уничтожено около 20 000 человек. В среднем убивали по 30—60 человек в день (по воскресеньям убийств обычно не было), но бывали дни, когда число убитых достигало 200. Польские медицинские работники, обслуживавшие тяжелобольных заключенных после изгнания гитлеровцев, обнаружили у них дистрофию, гноящиеся раны, пролежни, отморожение конечностей с обнажением костей, брюшной тиф, туберкулез легких. Кроме взрослых, в лагере осталось 80 детей в возрасте от 2 до 14 лет, также находившихся в тяжелом состоянии. Около 100 человек умерли в первые дни после освобождения. Большую помощь медицинским работникам Освенцима оказал советский полевой госпиталь.

Мёдоньски рассказывает об аресте гитлеровцами в Кракове преподавателей Ягеллонского университета — 172 человека (в их числе был и автор). Среди арестованных находился судебный медик Леон Вахгольц. Их отправили в концлагерь Заксенхаузен, где многие погибли. Постоянные унижения, голод, физические и психические страдания  иногда толкали узников на поступки, которые могут показаться аморальными (например, кража хлеба у соседа). Но именно к этому и стремились организаторы лагеря. Их целью было не только физическое, но и психическое уничтожение «врагов рейха», к которым причисляли всю интеллигенцию оккупированных территорий.

Большинство эсэсовцев, служивших в лагере, были психопатами и «социопатами», слепо (но, по-видимому, охотно) выполнявшими свое гнусное дело (Бжезицкий).

Сковрон пишет, что для оправдания своих зверств гитлеровцы даже выдумали специальную «теорию социального дарвинизма».

Келлес-Крауз рассказывает, как гитлеровцы уничтожали в газовых камерах больных советских военнопленных, издевательски именуя это «радикальным методом лечения». Работая в сыпнотифозном бараке, автор всеми силами стремился спасти больных. Однако его не оставляла мысль, что он спасет их для еще более ужасной смерти в газовой камере.

Автор статьи «Экспериментальные операции в концлагере Равенсбрюк» Пултавска, сама ставшая жертвой такого «эксперимента», сообщает о преступных «медицинских исследованиях», жертвами которых за 1 год стало 79 женщин. Многих из них по окончании «опытов» уничтожали.

Клодзинский касается вопросов деонтологии. Одним из принципов гитлеровцев было использование заключенных не только на административно-канцелярской работе, но и в «акциях» по уничтожению. Политические заключенные, занимавшие административные должности, старались всеми способами, с риском для жизни облегчить существование других узников. Так, врачи-заключенные стремились попасть на работу в лагерную больницу, чтобы иметь возможность лечить своих товарищей по несчастью. Возникали конфликты с врачами СС, целью которых было не спасение жизни больных, а их уничтожение. Автор указывает, что деонтология врача-заключенного в гитлеровском концлагере имела свою специфику. Слишком явное сопротивление эсэсовским «медикам» грозило опасностью не только ему самому, но и всей больнице, которая могла вновь оказаться под руководством преступных элементов. Врачи-узники не принимали непосредственного участия в проведении инъекций фенола, отборе больных для газовых камер, преступных «экспериментах». Если не было возможности оказать медицинскую помощь всем больным, они старались в первую очередь сохранить жизнь более молодым или имеющим особые заслуги. Иногда (даже в ущерб всем заключенным) приходилось скрывать случаи инфекционных заболеваний, так как таких больных гитлеровцы уничтожали.

Клодзинский приводит выдержки из протокола секретного совещания гитлеровских врачей в октябре 1941 г., на котором, в частности, говорилось о том, что в еврейских гетто свирепствует эпидемия сыпного тифа, причем болезнь распространяется и среди остального населения, так как евреи под влиянием голода бегут из гетто. Кто-то заикнулся было об улучшении снабжения их продовольствием, но председатель отдела здравоохранения генерал-губернаторства Польши Вальбаум заявил, что вместо улучшения снабжения евреев надо расстреливать бегущих из гетто. Фактически речь шла не о сохранении здоровья, а об уничтожении целого народа — представителя «низшей расы».

Цечкевич пишет об оказании медицинской помощи населению Польши вне лагерей. Гитлеровские власти путем снижения заработной платы и пенсий, увеличения рабочего дня, уменьшения пособий кормящим матерям и лицам, пострадавшим от несчастных случаев, закрытия родильных домов, ограничения отпуска лекарств и т.п. добивались биологического уничтожения польского народа. Большинство больниц (в том числе все туберкулезные) было закрыто для лиц не немецкой национальности. Польские медицинские работники старались облегчить это положение, однако возможности их были ничтожно малы.

В статье «Работники здравоохранения в Краковском подполье в. дни оккупации» Александрович говорит о врачах, медицинских сестрах, санитарках и других медицинских работниках, многие из которых отдали жизнь ради спасения сотен людей. Он описывает работу Еврейского госпиталя и службы здоровья в краковском гетто, деятельность службы здоровья краковской группы Сопротивления.

Материалы польских медицинских журналов — еще одно доказательство того, какую страшную опасность для всего человечества несет фашизм. Они подтверждают справедливость требования народов о том, чтобы каждый виновник гитлеровских зверств понес суровое наказание.