Целесообразная последовательность экспертиз отождествления личности по черепу

Физико-технические отделения бюро судебно-медицинской экспертизы отождествляют личность по черепу в основном путем установления пола, возраста, индивидуальных особенностей покойного (особенно зубочелюстного аппарата) и фотосовмещением прижизненного фотоснимка отождествляемого лица со снимком исследуемого черепа.

Наряду с этим иногда приходится решать комплекс других вопросов: установление характера и механизма имеющихся на черепе повреждений, отождествление орудий по (следам и отобразившимся в повреждениях особенностям и, наконец, определение времени наступления смерти (и сроков погребения).

Большая работа по разработке и применению метода фотосовмещения с целью отождествления личности проводится в Научно-исследовательском институте судебной медицины Министерства здравоохранения СССР (А.С. Кравчинская). Здесь нередко исследуют черепа, ранее уже подвергавшиеся судебно-медицинскому или антропологическому исследованию в других учреждениях. Это отражается на состоянии объекта, на выраженности его групповых и индивидуальных особенностей и значительно затрудняет исследование.

Особенно неблагоприятную роль для отождествления личности по черепу играет восстановление (Предполагаемого прижизненного облика покойного, проводимое антропологами скульптурной пластической реконструкцией по методу М.М. Герасимова. К сожалению, пропаганда этой методики не только в общей периодической печати, но и в отдельных юридических (В.П. Колмаков) и даже судебно-медицинских (В.П. Петров) работах приводит к тому, что судебно-следственные работники возлагают на нее неоправданно большие надежды. При этом они упускают из вида те обстоятельства, что пластическая (скульптурная реконструкция предназначена для антропологических и этнографических целей, а не для отождествления конкретных личностей, и потому не может претендовать на создание портретного сходства. Одновременно игнорируют и имеющееся по этому вопросу определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 18/Х 1941 г. по делу Бояринцева, указавшей, что метод восстановления лица по черепу не является достоверным техническим способом реконструкции облика покойного и по своей сущности может быть расценен лишь как искусство, при котором многие черты внешности покойного выбираются исполнителем произвольно. Показательным в отношении переоценки метода скульптурной реконструкции можно считать и то, что в педагогическом процессе метод скульптурной реконструкции иногда фигурирует наряду с дактилоскопическим отождествлением личности, в то время как пособий по судебно-медицинскому отождествлению личности (в том числе и путем фотосовмещения) нет. А поскольку раздела о судебно-медицинском отождествлении личности нет и в программах по судебной медицине юридических и медицинских высших учебных заведений, не удивительно, что следственные работники нередко слабо представляют себе возможности таких экспертиз.

Поэтому при обнаружении костных останков следственные работники не всегда своевременно назначают судебно-медицинскую экспертизу по отождествлению личности, необоснованно прибегают порой к скульптурной реконструкции черепа.

Практика повторных судебно-медицинских экспертиз показывает, что антропологическое исследование черепа с целью воссоздания предполагаемого прижизненного облика человека значительно изменяет череп как вещественное доказательство.

При скульптурной реконструкции, как известно, с костей удаляют остатки мягких тканей, приставшие отдельные волосы и целые пряди их, мелкие костные фрагменты, различные наслоения и загрязнения (в том числе личинки насекомых, объекты растительного происхождения — листья, корни, мох и т.п.), причем это должным образом не документируют, а удаляемые объекты исследуют в лабораториях. Так безвозвратно утрачиваются ценные вещественные доказательства, исследование которых значительно расширяет возможности судебно-медицинского отождествления личности и установления других обстоятельств (например, времени наступления смерти).

Кроме того, скульптурная реконструкция связана с нанесением на череп специальных пластических составов, проникающих в костную ткань, что искажает результаты последующих микростереоскопического, гистологического, спектрального и биологического исследования. Важно и то, что при лепке нарушаются имеющиеся повреждения черепа, а иногда возникают и новые. В результате остаются нерешенными вопросы об их происхождении и характере повреждений, отпадает возможность отождествления предполагаемого орудия преступления.

Так, например, по одному из дел, где череп до судебно-медицинской экспертизы но отождествлению личности предварительно подвергали пластической реконструкции, оказались заполнены мастикой мелкие повреждения, что исключило возможность эффективного использования спектрального эмиссионного анализа и затруднило (вследствие искажения микрорельефа) трасологическое исследование.

Многие антропологи и иные непрофессиональные эксперты не имеют специальной подготовки в области проведения судебных экспертиз, что нередко ведет к недооценке объектов исследования как вещественных доказательств, к утрате или даже подмене объектов (как это имело место, например, в одном случае, когда после антропологического исследования на судебно-медицинскую экспертизу был направлен другой череп, что и было установлено в процессе судебно-медицинского исследования).

Таким образом, становится очевидным, что применение скульптурной пластической реконструкции для воссоздания предполагаемого прижизненного облика по черепу приводит в ряде случаев к тому, что объективные признаки тождества личности, которые можно было бы выявить при своевременном судебно-медицинском исследовании, оказываются утраченными. С другой стороны, даже при удачной реконструкции прижизненного облика доказательственное значение опознания скульптурного портрета невелико и не может быть положено в основу приговора.

Мы полагаем, что стремление к скульптурной реконструкции — это результат недостаточной осведомленности некоторых следственных работников в отношении возможностей судебно-медицинских методов отождествления личности по черепу и другим костным останкам.

В практике Института судебной медицины до сих пор бывают случаи, когда представители следствия обращаются с запросами о восстановлении лица по черепу, не ставя никаких вопросов об отождествлении личности судебно-медицинскими методами. Разумеется, на такие запросы дают мотивированный отказ, запрашивая необходимые для установления тождества сравнительные материалы. Поэтому судебно-медицинские эксперты должны широко информировать судебно-следственных работников о том, что при исследовании костных останков скульптурная реконструкция допустима только после проведения всех исследований, необходимых представителям судебной медицины (в том числе и фотосовмещения прижизненной фотографии с фотоснимком черепа).

В тесной связи с изложенным находится также вопрос о сравнительном материале, необходимом для отождествления личности.

Работники следствия должны как можно полнее собирать медицинскую документацию на разыскиваемое лицо: амбулаторные карты, истории болезни, рентгеновские снимки любых частей тела и флюорограммы, фотокопии записей в амбулаторных журналах (а не выписки из них), медицинские книжки, слепки и модели зубов, протезы и заказы на них, образцы волос, ношеной одежды и обуви, протоколы клинических анализов, рецепты и т.п.

Большое значение имеют, в частности, прижизненные рентгенограммы, исследуя которые можно установить индивидуальные признаки личности.

Так, например, среди многочисленных медицинских документов по делу об исчезновении Е., собранных в различных медицинских учреждениях и учебных заведениях, оказалась рентгенограмма придаточных полостей черепа, на которой была отображена и часть его свода. Низкое качество рентгенограммы (малый контраст и обесцвечивание вследствие недостаточного фиксирования), а также отсутствие визуально определяемых индивидуальных признаков среди фрагментов разрушенного черепа, казалось бы, давали повод для отказа от отождествления личности. Однако микроскопическое исследование рентгенограммы позволило обнаружить следы изображения сосудистого рисунка в губчатом веществе лобной кости, контраст которых путем контратипирования был увеличен до пределов, пригодных для визуального изучения. При рентгенографическом исследовании фрагмента лобной кости, представленного на экспертизу, был обнаружен сходный по форме и размерам и совпадающий по топографии и особенностям строения рисунок сосудистого ложа в губчатом веществе кости, что позволило отождествить останки трупа Е.

Следует, кроме того, стремиться к розыску максимального количества фотоснимков отождествляемого лица и их негативов, не ограничиваясь снимками или репродукциями с них, представленными родственниками.

Отсутствие сравнительного материала большей частью зависит от безынициативности лиц, в компетенцию которых входит сбор установочных данных.

Чем больше собрано сравнительного материала, тем больше вероятность прийти к категорическому заключению о наличии или отсутствии тождества.