О некоторых возможностях отождествления рубящих и колюще-режущих орудий

Рис. 1. Масштабная профилограмма,
полученная с помощью пасты «К».
а — валик; б — борозда.


Рис. 2. Фотоналожение микрофотографий
со следами скольжения от топора на
кости (внизу) и компауде (вверху). Ув. 16×.


Рис. 3. Фотоналожение микрофотографий
со следами скольжения от ножа
на реберном хряще (внизу) и
компауде (вверху). Ув. 16×.

Для изучения микрорельефа следов скольжения мы предложили (1971) масштабную стереомикроскопию с масштабным микрофотографированием. Его производят зеркальной фотокамерой с помощью окулярного микрометра, вставленного в специальную переходную насадку, которую крепят на одном из тубусов.

Отличительная особенность данной методики — возможность измерить ширину валиков и борозд, а также их глубину на профилограммах (рис. 1) окулярным микрометром микроскопа МБС-1 с точностью от 0,01 до 0,014 мм. Получение цифрового материала открывало возможность его дальнейшей обработки. Для оценки применяли метод вариационной статистики (определение средней арифметической М, квадратической ошибки ±σ, средней арифметической ошибки коэффициента Стьюдента t и значения вероятности различий Р).

В некоторых экспертизах значение Р нередко было меньше 0,02—0,01 и иногда даже меньше 0,002—0,001, что является высшей степенью достоверности.

Особенностью этой методики является также фотоналожение методом скольжения исключительно масштабных микрофотографий с трассами на объектах исследования.

Все это гарантирует объективность, точность исследований и наглядность результатов, позволяя нередко с достоверностью определять конкретное орудие.

Приводим наши наблюдения.

При стереомикроскопическом исследовании костей свода черепа трупа на стенках некоторых разрубов выявлены линейные следы скольжения. Представленным на экспертизу топором наносили следы на парафино-восковом компауде. Измеряли ширину валиков и борозд на кости и экспериментальных следах, полученные данные обрабатывали статистически. Значение Р составляло от 0,02 до 0,002. Масштабные микрофотографии совмещали, проводили репераж совпадающих трасс (рис. 2).

Недалеко от трупа гр-на Е. с колото-резаными ранами был обнаружен самодельный нож. Стереомикроскопия пересеченного реберного хряща выявила четкие следы скольжения. На компауде изъятым ножом нанесли следы. Следы на хряще и компауде измеряли, результаты статистически обрабатывали. Выявлена высокая достоверность тождества (P=0,002—0,001). Фотоналожение и репераж трасс с различными экспериментальными следами выявили устойчивость идентификационных признаков (рис. 3).

Выводы об идентичности действовавшего орудия в обоих случаях подтвердились данными следствия.

Отрицание целесообразности проведения трассологических экспертиз некоторыми судебными медиками (В.М. Аугустинас и соавт., 1965, и др.), по нашему мнению, ошибочно.

Данный метод можно рекомендовать для судебно-медицинской практики.