Смертность от механической асфиксии за период с 2013-го по 2017 год в Астраханской области

Механическая асфиксия, по данным информационных отчетов ФГУ РЦСМЭ Росздрава, стабильно занимает третье место в структуре смертности от внешних воздействий в России [5, 6].

Механическая асфиксия ежегодно занимает одно из ведущих мест в структуре причин насильственной смерти как в России в целом, так и по регионам. Самыми частыми видами механической асфиксии являются повешение и утопление в воде [1, 2]. По данным государственных судебно-медицинских экспертных учреждений Российской Федерации, в 2012 г. механическая асфиксия явилась причиной смерти в 48 546 случаях, что составило 24 % от общего числа исследований насильственной смерти. Наиболее часто смерть наступала в случаях повешения (64 %), утопления (20,5 %), удавления петлей (1,6 %). Другие виды асфиксии в совокупности составили 13,9 % [3, 4]. Косвенно социальную значимость проблемы определяет значительное преобладание среди всех видов асфиксии повешений, являющихся одним из самых распространенных способов самоубийства. Суициды путем повешения совершаются во всех возрастных группах с преобладанием среди лиц трудоспособного возраста, почти каждый второй в состоянии алкогольного опьянения [7, 9]. В свою очередь, изменение количества суицидов может опосредованно отражать социально-экономическое благополучие и стабильность в обществе.

Материалами исследования послужили полноценные первичные судебно-медицинские экспертизы трупов и акты погибших, выполненные в ГБУЗ Астраханской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» в результате отравлений за период с 2013-го по 2017 г.

В работе использовались электронные таблицы, были произведены математические вычисления, наглядно показывающие гендерную и возрастную характеристики, наличие этанола в крови, сезонность.

Эпидемиологическая картина по механической асфиксии за 2013–2017 гг. по Астраханской области выглядит следующим образом:

За данный период было исследовано 2094 случая механической асфиксии: в 2013 г. – 21,0 %, в 2014 г. – 21,3 %, в 2015 г. – 19,9 %, в 2016 г. – 20,3 %, в 2017 г. – 17,5 %.

В 2013 г. в результате повешения скончалось 13,3 %, от утопления – 5,6 %, от удавления петлей – 0 %, прочие случаи асфиксии составили 2,1 %. Среди погибших в 2013 г. мужчины составляют 83,6 %, женщины – 16,4 %. В состоянии алкогольного опьянения было 63,6 %. Распределение по возрастным группам имело следующие показатели: до 12 лет – 1,4 %, 12–20 лет – 7,0 %, 21–30 лет – 17,7 %, 31–40 лет – 20,2 %, 41–50 лет – 18,6 %, 51–60 лет – 17,0 %, старше 60 лет – 18,0 %. Максимальное количество летальных исходов приходилось на весенне-летние месяцы, что составило 60,7 %. Изучая место обнаружения трупа при повешении, установили, что в большинстве случав тела находились в помещении – 57,3 %.

В 2014 г. в результате повешения скончалось 13,6 %, от утопления – 5,8 %, от удавления петлей – 0,05 %, прочие случаи асфиксии составили 1,8 %. Среди погибших в 2014 г. мужчины составляют 84,9 %, женщины – 15,1%. В состоянии алкогольного опьянения было 64,5 %. Распределение по возрастным группам имело следующие показатели: до 12 лет – 2,9 %, 12–20 лет – 9,7 %, 21–30 лет – 18,4 %, 31–40 лет – 22,0 %, 41–50 лет – 20,0 %, 51–60 лет – 16,9 %, более 60 лет – 10,1 %. Максимальное количество летальных исходов приходилось на весенне-летние месяцы, что составило 62,1 %. Изучая место обнаружения трупа при повешении, установили, что в большинстве случаев тела находились в помещении – 64,1 %.

В 2015 г. в результате повешения скончалось 12,4 %, от утопления – 5,4 %, от удавления петлей – 0,005 %, прочие случаи асфиксии составили 2,1 %. Среди погибших в 2015 г. мужчины составили 86,8 %, женщины – 13,2 %. В состоянии алкогольного опьянения – 58,4 %. Распределение по возрастным группам имело следующие показатели: до 12 лет – 3,1 %, 12–20 лет – 8,4 %, 21–30 лет – 13,7 %, 31–40 лет – 21,9 %, 41–50 лет – 18,8 %, 51–60 лет – 17,5 %, старше 60 лет – 16,6 %. Максимальное количество летальных исходов приходилось на весенне-летние месяцы, что составило 65,0 %. Изучая место обнаружения трупа при повешении, установили, что в большинстве случаев тела находились в помещении – 58,1 %.

В 2016 г. в результате повешения скончалось 12,0 %, от утопления – 6,1 %, от удавления петлей – 0 %, прочие случаи асфиксии составили 2,2 %. Среди погибших в 2016 г. мужчины составляют 86,2 %, женщины – 13,8 %. В состоянии алкогольного опьянения было 63,4 %. Распределение по возрастным группам имело следующие показатели: до 12 лет – 1,4 %, 12–20 лет – 5,6 %, 21–30 лет – 16,0 %, 31–40 лет – 20,9 %, 41–50 лет – 15,0 %, 51–60 лет – 20,2 %, старше 60 лет – 20,9 %. Максимальное количество летальных исходов приходилось на весенне-летние месяцы, что составило 59,2 %. Изучая место обнаружения трупа при повешении, установили, что в большинстве случаев тела находились в помещении – 57,4 %.

В 2017 г. в результате повешения скончалось 9,5 %, от утопления – 5,8 %, от удавления петлей – 0,05 %, прочие случаи асфиксии составили 2,2 %. Среди погибших в 2017 г. мужчины составляют 83,4 %, женщины – 16,6 %. В состоянии алкогольного опьянения было 54,6 %. Распределение по возрастным группам имело следующие показатели: до 12 лет – 2,8 %, 12–20 лет – 11,8 %, 21–30 лет – 17,2 %, 31–40 лет – 16,2 %, 41–50 лет – 14,1 %, 51–60 лет – 15,6 %, старше 60 лет – 22,3 %. Максимальное количество летальных исходов приходилось на весенне-летние месяцы, что составило 61,8 %. Изучая место обнаружения трупа при повешении, установили, что в большинстве случаев тела находились в помещении – 64,6 %.

Исходя из полученных данных, можно сделать следующие выводы: среди наблюдений смерти от механической асфиксии доминирует смерть в результате повешения у лиц мужского пола.

Изучая все возрастные группы, мы сделали вывод, что пик летальности приходился на работоспособный возраст 20–50 лет при всех видах асфиксий.

Среди анализа данных места происшествия установлено, что большинство случаев механической асфиксии через повешение происходило в помещении в весенне-летний период.

Более 50 % умерших от механической асфиксии находились в состоянии алкогольного опьянения.

Список литературы

1. Лопаткина А.А. Некоторые статистические показатели смертности от механической асфиксии / А.А. Лопаткина // Избранные вопросы судебно-медицинской экспертизы. – 2017. – С. 48–52.

2. Савенкова Е.Н. Анализ различных видов механической асфиксии в структуре причин насильственной смерти в Саратове / Е.Н. Савенкова, А.А. Ефимов, Л.М. Курзин // Вестник Тамбовского университета. Серия: Естественные и технические науки. – 2017. – Т. 22. – № 6–2. – С. 1686–1690.

3. Землянский Д.Ю. Структурный анализ механической асфиксии при повешении (по данным ГУЗ «БЮРО СМЭ» Хабаровского края за 2005 год) / Д.Ю. Землянский, Н.В. Можаров // Избранные вопросы судебно-медицинской экспертизы. – 2007. – С. 54–56.

4. Зиненко Ю.В. Статистический анализ случаев странгуляционной механической асфиксии при повешении в г. Красноярске за 2015–2017 гг. (по архивным материалам Красноярского краевого бюро судебно-медицинской экспертизы) / Ю.В. Зиненко, В.Ф. Моисеев // Вестник Сибирского юридического института МВД России. – 2018. – № 2 (31). – С. 74–80.

5. Пиголкин Ю.И. Состояние и перспективы развития морфологических исследований в судебной медицине / Ю.И. Пиголкин, Д.В. Богомолов // Судебно-медицинская экспертиза. – 2001. – № 3. – С. 12–15.

6. Клевно В.А. Итоги деятельности государственных судебно-медицинских экспертных учреждений Российской Федерации за 2007 год / В.А. Клевно, Б.М. Лисянский, О.В. Самоходская, В.А. Шипанова, Т.А. Куприна // М.: РИО ФГУ РЦСМЭ Минздравсоцразвития России, 2008. – 32 с.

7. Гречухин И.В. Пути совершенствования организации и профилактики травматизма в Астрахани / И.В. Гречухин, Н.Г. Одиноченко, С.А. Зимний, А.М. Куркин, А.А. Шоя // Астраханский медицинский журнал. – 2011. – Т.6. – № 1. – С. 171–175.

8. Сердюков А.Г. Роль внешних причин в смертности населения Астраханской области / А.Г. Сердюков, В.К. Юрьев, Д.С. Гусев, С.А. Кузнецов // Астраханский медицинский журнал. – 2012. – Т. 7. – № 3. – С. 129–134.

9. Джуваляков П.Г Смертность от механической травмы в Астраханском регионе / Джуваляков П.Г., Джуваляков Г.П., Збруева Ю.В., Гречухин И.В. // Кубанский научный медицинский вестник. – 2011. – № 4 (127). – С. 60–62.