Обморок, сотрясение мозга или симуляция?

Три однородных судебных дела, возникших за последние полгода, заставили написать эту заметку. Хищение и растраты являются, как известно, злободневным явлением, а расхитители стали прибегать к более утонченным способам, чтобы скрыть следы своего преступления.

1-е дело. Кассир явился в милицию и заявил, что на него сзади напали двое грабителей. Один из них ударил его по голове, он потерял тотчас сознание, и в этот момент грабители украли у него 1.500 рублей денег. При освидетельствовании на правой половине лба на границе волосистой части обнаружена кожная углубленная ранка, проходящая вглубь до апоневроза, длиною не более 1у2 сант. При обыске кассира у него за голенищем были найдены похищенные 1.500 рублей. Дело ясное.

2-е дело. Доверенный агент треста, гр-н В., заявил милиции, что в 2 часа ночи он встретился в темном переулке с одним высокого роста прилично одетым человеком, который попросил у него папиросу. Когда доверенный агент нагнулся, чтобы достать спички, то получил удар по голове. Почувствовав «глухой удар», он моментально потерял сознание, упал и очнулся уже не на той дорожке, по которой шел, а на скате оврага, идущего рядом и вдоль дорожки. Нападавший стоял между ним и краем оврага. Как только очнулся, то его голову «прорезала мысль», где находится портфель, в котором были 6.500 рублей денег и который он нес в руке. Он вскочил, начал искать и нашел портфель шагах в двух от того места, где он лежал, но денег не оказалось. Когда очнулся, то никаких симптомов сотрясения мозга — головной боли, головокружения, шума или звона в ушах, общей слабости не чувствовал. Он был только, по его словам, крайне взволнован пропажей денег. Походка была твердая, по показанию одного свидетеля, который видел его минут через 10 после ограбления. При освидетельствовании на границе лобной и левой темянной кости — ранка с ушибленными неровными краями, продольная, длиною в 1 сант., проходившая в глубину только через подкожную клетчатку; ранка находилась по вертикальной линии, проведенной через середину левого- глаза. Правая рука гр-на В. не поднималась выше горизонтальной линии по причине бывшего ранения в области правого плечевого сустава.

Дело это разбиралось в губсуде. По весьма понятным причинам приходилось очень осторожно задавать вопросы обвиняемому. Но он твердо стоял на одном: почувствовал глухой удар и моментально потерял сознание, при чем в момент удара у него не создав лось абсолютно никаких представлений, связанных с получением удара.

В силу других уличающих обстоятельств гр-н В. был признан виновным и при­ сужден к семи годам помещения в губисправдом.

3-е дело. Председатель райсоюза, человек очень высокого роста, атлетического сложения, вполне здоровый. При входе в коридор райсоюза увидал на другом конце коридора незнакомого ему гр-на с револьвером в руке и направился к нему. В этот момент кто-то сзади нанес ему удар по голове, и он тотчас потерял, сознание. Очнулся в соседней с коридором комнате правления райсоюза.

Очнувшись, он увидал, что лежит крепко связанный веревками, а рядом с ним на полу же лежат связанные кассир райсоюза и дворник. Двое грабителей унесли из несгораемого шкгфа, который они отперли у всех трех на глазах, до 1.500 рублей денег. При освидетельствовании потерпевшего найдена ранка кожи и подкожной клетчатки длиною в 1у2 сант. с ушибленными краями, находящаяся на границе волосистой части лба по вертикальной линии, проходящей через наружный угол левого глаза. На руках и ногах — следы веревок. Дело находится в стадии следственного производства. И в этом деле потеря сознания, по словам потерпевшего, не сопровождалась никакими другими симптомами, свойственными сотрясению мозга.

Интересно отметить, что во всех трех случаях ранки были одинаковой величины и глубины.

Положение эксперта в подобных делах очень затруднительно. На вопрос, могла ли произойти потеря сознания от удара, последствием которого образовалась поверхностная ранка кожи и подкожной клетчатки, — дать ответ еще не трудно. Но определить сущность болезненного процесса, обусловившего собою моментальную потерю сознания,— дело, как мне кажется, далеко не легкое. Дифференциальная диагностика сводится к различию обморока от сотрясения мозга. Но при этом задавать вопросы потерпевшему приходится с крайней осторожностью и так объективно, чтобы потерпевший не мог ловить смысла и цели задаваемого ему вопроса, — иначе он воспользуется такими, вопросами, и все дело сведется к нулю.