Проблема установления причинной связи в юриспруденции и судебной медицине

Одним из важных элементов объективной стороны преступления и непременным условием наступления уголовной ответственности является наличие причинной связи между преступным деянием и наступившими вредными последствиями. Для привлечения человека к гражданской ответственности в виде возмещения убытков также необходимо наличие не только их, но и причинной связи между ними и противоправным поведением должника.

В большинстве случаев при установлении причинной связи следователь, суд и эксперт не сталкиваются с трудностями, а зачастую решают вопрос о казуальности, даже не задумываясь о ней. Однако в тех случаях, когда причинение общественно-опасных последствий сопряжено с совокупным воздействием разного рода посторонних сил, со своеобразным стечением обстоятельств, существенно влияющих на процесс причинения, уже недостаточно руководствоваться только житейским пониманием причинности, формальной логикой.

Это наблюдается, например, при медицинских вмешательствах в посттравматическом периоде, при необходимости решить вопрос о том, связана ли смерть потерпевшего с причиненной травмой или же обусловлена иными обстоятельствами.

В таких ситуациях требуется применение специальных медицинских знаний. Эксперт при этом должен дать заключение о наличии или отсутствии причинной связи, о причине и следствии в тех случаях, когда закономерности развития событий, явлений, образующих проверяемую причинную цепь, полностью охватываются его специальными познаниями.

Поэтому к изучению проблемы причинности как в медицине, так и в области права сохраняется постоянный интерес (И.В. Давыдовский, 1962; Г.И. Царегородцев, С.В. Петров, 1972; И.Г. Вермель, 1974, 1979; Петленко В.П. с соав., 1978.; А.П. Громов с соавт., 1982; А.Н. Савицкая, 1982; Солохин А.А. с соавт., 1986).

К сожалению, в последнее десятилетие число публикаций по этой теме в медицине уменьшилось. Лишь единичными исследованиями затронуты эти отношения применительно к судебной медицине (А.А. Солохин, И.Г. Вермель, 1995; Ю.Д. Сергеев, С.В. Ерофеев, 2001). И это не смотря на то, что практически всеми авторами подчеркивается отсутствие в юридической и экспертной практике единого подхода к установлению причинно-следственных отношений, отмечается наличие противоречий во взглядах на теоретические и практические аспекты решения этой проблемы.

В связи с изложенным нам представилось интересным проанализировать доступную литературу с целью изучения современного состояния вопроса о причинно-следственных связях в философии, медицине и юриспруденции.

Очевидно, что решение вопросов о причинно-следственных отношениях при проведении судебно-медицинской экспертизы должно основываться на одинаковом понимании проблем причинности как специалистом-медиком, так и следствием и судом. Однако, до настоящего времени уголовно-правовая наука не нашла приемлемого и четкого решения проблемы установления причинно-следственных связей, несмотря на то, что правоведы пытаются решить её не один десяток лет. В юридической литературе выделяют не менее 12 основных концепций причинности. Хотя любая из них не лишена недостатков и не предлагает полного разрешения, но тем не менее, пути решения вопросов каузальных объяснений, предлагаемые в ряде концепций, безусловно, несут в себе рациональные элементы и заслуживают внимания.

Итак, какие основные варианты теорий определения причинной связи предлагаются юристами?

Одной из первых в уголовном праве стала разработанная ещё в средние века «теория непосредственной причинности», положения которой вытекали из логически правильного понимания казуальности как непосредственной связи, когда фактор, являющийся причиной, непосредственно порождает, причиняет следствие. Причинность признавалась существующей только в тех случаях, когда преступный результат причинялся непосредственным воздействием конкретного лица (смерть на месте происшествия от удара ножом в сердце, при выстреле в голову и т.п.). Применяемая до сих пор, как указано выше, в случаях простых каузальных отношений, эта теория, однако, не может помочь в ситуациях, в которых наступление вредного последствия вызвано рядом причин и зависит от многих условий, а причинно-следственная цепь растянута во времени.

Несмотря на это, как показывает судебная практика и литературные источники (А.А. Солохин с соавт., 1985, 1986), именно этот подход чаще всего используется судебно-медицинскими экспертами и правоприменителем. В отечественной правовой науке, между тем теория «непосредственной причины» не получила распространения.

Немалое число сторонников среди правоведов до настоящего времени имеет развивающаяся с середины XIX века теория необходимого условия («conditio sine qua non»). В основе её лежит утверждение, что каждое из условий в равной степени должно рассматриваться в качестве причины преступного результата. М. Buri (1885) писал, что «нужно отказаться от принципа делимости следствия и признать, что каждая сила, независимо от того, каким образом она была действенна, причиняет все последствие в целом».

Данная теория предлагает простой метод установления наличия причинной связи — метод мысленного исключения, когда из всех имеющихся условий мысленно исключается то, которое предполагается в качестве причины, и если при этом оказывается, что без него последствие не наступало бы, либо наступило бы в иное время или ином виде, то делается вывод о том, что именно это действие и есть необходимое условие наступившего результата, т.е. его причина.

Однако и эта теория не способна разрешать ситуации, которые отличаются сложностью и длительностью процесса причинения, не давая чётких критериев, очерчивающих и ограничивающих круг взаимосвязанных факторов. На её основе можно зайти в тупик, выявляя причинные связи между самыми отдаленными друг от друга условиями и последствиями. Но всё же эта теория, безусловно, закладывает основы для дальнейшего анализа причинности. Указанный выше приём гипотетического элиминирования может дать вероятностное заключение о наличии или отсутствии казуальной зависимости, которое нуждается в дальнейшем уточнении.

Одной из рациональных попыток решения проблемы стали положения, лежащие в основе теории «неравноценности условий», нашедшая отражение и развитие в трудах российских ученых-юристов В. Н. Кудрявцева, Н. С. Таганцева, Т. В. Церетели и др. В её основе находится идея о неодинаковой значимости взаимодействующих факторов, приведших в процессе взаимодействия к конкретному результату (следствию). Таким образом, с этой точки зрения под причиной следует понимать «наиболее действенное условие» — то есть то из условий наступления последствия, которое больше, чем другие, повлияло на наступление соответствующего последствия. При этом рекомендуется в качестве критериев определения степени действенности условий использовать «здравый смысл», жизненный опыт, что, безусловно весьма субъективно.

В конце XIX века появляется новая теория — адекватной причинной связи, получившее наибольшее распространение в гражданском праве. Сторонниками данной теории причиной вредного результата признаются только такие действия, которые могут рассматриваться как типичные, общепризнанные по отношению к человеческому опыту, адекватные для наступивших последствий. Путем сопоставления фактов конкретного дела и знания предшествующей практики, определяется степень вероятности наступления вредных последствий. На основе теорий необходимого условия и неравноценности условий проводится различие между необходимыми и случайными условиями, при этом причиной вредных последствий признаются лишь те факторы, которые закономерно вызвали следствие. В развитие этой концепции возникает теория «необходимого причинения», имеющая широкое распространение в отечественной уголовной науке. Приверженцы этой теории полагают, что необходимыми последствиями являются те, которые были внутренне присущи данному действию в конкретных условиях его совершения, а случайными — те, которые в этой конкретной обстановке не вызывались закономерным развитием событий, не были внутренне присущи совершенному действию. Таким образом, в качестве объективной предпосылки привлекаются диалектические категории необходимости и случайности.

Принципы этой теории также находят применение на практике — например, лёгкие удары по голове обычно не вызывают тяжких последствий, однако могут явиться поводом для разрыва врождённой аневризмы сосуда мозга и в конкретном случае оказаться достаточными для наступления смерти, хотя при этом, с точки зрения данной теории, лёгкий удар по голове неадекватен наступившим последствиям, не приводит закономерно к наступлению смерти и, следовательно, не может служить юридически значимой её причиной.

Ряд авторов отмечает, что всякое событие «вызревает» в причине как реальная возможность, т. е. обнаруживается наличие объективных оснований, которые при благоприятных условиях воплотятся в действительность с относительной необходимостью, а иногда и с неизбежностью. Реальная возможность наступления вредных последствий, по их мнению, является не только субъективным предположением, а имеет и объективный характер, поскольку реальная возможность создает такую ситуацию, при которой определенное явление по своим объективным качествам в определенной обстановке закономерно порождает другое явление. Такая точка зрения в праве получила название концепции «реальной возможности».

Таким образом, до настоящего времени наука уголовного права не предложила для практики единой, цельной концепции причинности. В современных учебниках и руководствах по уголовному праву, формирующих представление о причинно-следственных связях у будущих юристов, используются большинство названных теорий и концепций в тех или иных сочетаниях.

Так, по мнению Н. И. Ветрова (1999), причинная связь — это такая объективная связь между общественно опасным деянием и наступившим последствием, при которой деяние предшествует во времени последствию, подготавливает и определяет реальную возможность его наступления и является главной и непосредственной причиной, неизбежно вызывающей данное последствие. Он же в соавторстве с Ю.И. Ляпуновым (1997) определяет причинную связь как отношение между явлениями, при котором одно явление (причина) закономерно, с внутренней необходимостью порождает, вызывает другое явление (следствие).

Б. В. Здравомыслов (2000) указывает, что явление (процесс, событие) называется причиной другого явления (процесса, события), если: 1) первое предшествует второму во времени; 2) является необходимым условием, предпосылкой или основой возникновения, изменения или развития второго, т.е. если первое порождает второе.

В современной медицине положение о детерминированности всех патологических процессов является общепризнанным. Но до сих пор вокруг принципа детерминизма и теории причинности в современной медицине продолжаются острые дискуссии. Различные теории возникали и возникают, сменяя и дополняя друг друга.

Так, механистический детерминизм (Т. Гоббс, 1936) и основанная на нём теория причинности в патологии рассматривали связь между причиной и следствием как однозначную и необусловленную самой природой организма. То есть под влиянием философских идей Р. Декарта и Ф. Бэкона имело место представление о человеческом организме как машине, подчиненной механическим законам причинности. В упрощенном понимании самой категории причинности монокаузалисты отождествляли причинность либо вообще с внешним фактором, преувеличивая роль его в происхождении болезни, не учитывая роли макроорганизма, его реактивности и влияния на организм других факторов окружающей среды (экзогенно-механистический детерминизм), либо отдавали предпочтение роли макроорганизма (аутогенетический детерминизм).

В противоположность названным механистическим теориям в патологии возник «классический кондиционализм». По взглядам кондиционалистов, болезнь вызывается не одним каким-либо фактором, а многочисленной совокупностью условий. Одни из них считали, что врач, исходя из своих субъективных знаний, опыта или потребностей должен выделить то. или иное условие в качестве главного и назвать его причиной. Другие, например, И. В. Давыдовский (1962), полагали, что этиология заболевания не может быть сведена ни к отдельным факторам среды, ни ко всей среде в целом, вообще ни к чему, что может быть противопоставлено организму: «Нельзя выделить или обособить какой-то один «главный», «ведущий» тем более единственный фактор и свести к этому фактору всю этиологию явления»

Таким образом, главным остаётся вопрос о соотношении внешних и внутренних факторов в этиологии, который, видимо, не может быть решен с позиции альтернативной формулы «или — или».

С точки же зрения диалектического детерминизма, которого придерживаются сегодня многие авторы (Г. И. Царегородцев, С. В. Петров, 1972; В. П. Петленко, А. И. Струков, О. К. Хмельниц–кий, 1978 и др.), причинность — не отдельный фактор и не сумма равнозначных факторов, а взаимодействие определенных факторов среды с организмом при наличии определённых условий.

Полагаем, что на основе опыта многих поколений философов, юристов и врачей надо общими усилиями выработать теорию причинности, которая диалектично сочетала бы в себе лучшие черты имеющихся теорий и объективно позволяла на практике установить причину определённого следствия.

Выводы:

Таким образом, изложенное выше позволяет сделать следующие выводы:

1. Анализ литературы по вопросу причинности в медицине и праве показал, что в ней обнаружилось больше вопросов, чем ответов. Единой, удовлетворяющей всех теории причинности не существует ни в философии, ни в правоведении, ни в медицине.
2. Наиболее распространенными и используемыми в настоящее время на практике теориями причинности в российском уголовном и гражданском праве являются концепция «непосредственной причины», теория «необходимого причинения» и концепции «реальной возможности».
3. Принятое в медицине положение диалектического детерминизма о том, что всякое изменение в состоянии живой системы обусловлено материальными взаимодействиями этой системы с факторами среды, а причинность — результат взаимодействия определенных факторов среды с организмом при наличии необходимых условий коррелируется с используемыми в праве концепциями «необходимого причинения» и «реальной возможности» и может применяться в судебно-медицинской практике.